Рассечение Стоуна

Она смотрит на меня. Что у нее в глазах – любовь или ненависть?
– Я тебя всегда найду, – шепчу я.
– Может быть. – Ее губы у самого моего уха. – А мне надо научиться лучше прятаться.

Дождь перестал, когда мы уже легли, нет чтобы днем. Тишина была облегчением и вместе с тем испытанием для нервов, ибо дождь мог возобновиться в любую минуту.

О том, чтобы Кучулу жила у нас дома, и речи быть не могло. Это коровы – животные священные. А собаки – нет.

Теперь, на пятидесятом году жизни, я испытываю благоговение перед вскрытой брюшной полостью или грудной клеткой. Мне стыдно за род человеческий, за его талант увечить, уродовать, осквернять тело. Хотя именно этот талант позволяет мне любоваться каббалистической гармонией сердца, что проглядывает из-за легкого, или печени и селезенки – заединщиков под куполом диафрагмы, – и восторг лишает меня дара речи.

Многие годы спустя я узнал, что повторяющиеся видения святой Терезы именуются «трансверберацией», что, как следовало из словаря, означает «проникновение», а в случае святой Терезы – «проникновение Бога в самое сердце»; метафора маминой веры была и метафорой медицины.

— А почему я должен обязательно бороться с трудностями?

— Потому что, Мэрион, ты — инструмент Господа. Не оставляй инструмент в футляре! Играй! Да откроются тебе все тонкости игры! Не бренчи «Три слепые мышки», если способен исполнить «Глорию».

– Нам кажется, мы все знаем про товарищей по работе, а на самом деле не знаем ничего.

Богатство человека определяется числом детей.

Если зубы щелкают, это всего лишь дрожь, ну а если койка трясется, это – настоящий озноб

В хирургии всё решают мелочи.