Сто лет одиночества

Как я не люблю вот этот момент у Маркеса, когда начинает пахнуть ближайшим инцестом.

Исследователи, вероятно, находят в этом произведении бездонную и почти сакральную глубину смысла и могут по каждой строчке написать трактат. Но это учёные, им положено. А мне было трудно. Я не против сложной литературы. Но мне было ещё и неинтересно. Как-то не зацепили меня все эти экскременты, завёрнутые в народную одежду, заброшенные на антресоль и зачервившиеся от времени и близкого соседства разного тухлого хлама. Вот! Вот оно! У меня получилось её описать!

Где-то между Аравией и Мексикой... Среди индейцев и испанцев... Где под звуки классических вальсов рождаются неклассические хвостатые младенцы... Чтоб вы поняли, что это за книга, вот вам одна характеризующая цитата:

Спокойно и уверенно, не мешкая, он отчалил от скалистых берегов печали и встретил Ремедиос, обратившуюся в бескрайнюю топь, пахнущую грубым животным и свежевыглаженным бельём. Отправляясь в путь, он плакал.

Вот столько вот чистого пафоса. Хотя куда там! Ниже расскажу, с чем этот пафос смешан.

В книге соседствуют алхимические опыты и проза жизни, что порой создаёт литературных монстров, например, как в случае с юной девочкой, вышедшей замуж и умершей от двойного выкидыша. После страниц ста всей этой каши мне так странно было прочесть о том, что в мире Маркеса тоже идёт дождь!

Воздух был настолько пропитан влагой, что рыбы могли бы проникнуть в дом через открытую дверь, проплыть по комнатам и выплыть из окон.

Это было хлопком холодной воды по голове: "Эй! Ты читаешь произведение живого человека из плоти и крови. Он написал это, потому что у него когда-то имелись какие-то впечатления и размышления, которыми он захотел поделиться". А было не похоже, знаете ли, что это не копипейст из плохого сонника. Ещё одна странность в книге: никто никогда никого не лечит. Наркотические духи Фернанды и шаманские ритуалы Санта Софии не в счёт. Потому и одиноки, что безразличны.

Есть правда у меня в книге и любимый момент - бойня на площади. Даже и не знаю, советовать ли читать книгу из-за него... А вообще я заметила, что "Сто лет одиночества" лучше идут подшофе.

...Книга из подборки семейных саг - многолетнее повествование о жизни рода Буэндиа. Вы спросите, в чем там обещанное автором одиночество? И правда, все на всех женятся, так сказать "запечатляются", изобретают, воюют, путешествуют, секс в любом месте и с любой степени родства людьми.

Они все такие. Сумасшедшие от рождения.

В тексте восемьдесят два упоминания "одиночества" в разном виде. Однако мне больше показалось, что книга не об одиночестве, а о поисках счастья. Именно это все герои и делают, только какими-то извращенными способами. Где у Маркеса может обитать Одиночество? Может оно стоит между двумя типами героев - тем, кто берёт, и кого берут? Есть, например, женщина. К ней в дверь с ноги (либо крадучись, что не более этично) заходит мужчина. И всё - она взята. Или война: повстанцы заходят в город и берут его, хотя некоторые жители даже не в курсе, что война идёт. И женщина в первом случае, и жители городка во втором воспринимаются, как материал, щепки, инструмент. А инструмент, натурально, счастлив быть не может.

Господи! Спасибо тебе за то, что эта книга закончилась! На большее моя детская психика не могла и надеяться!

Я вообще часто перечитываю книги, но Сто лет одиночесва я перечитываю чаще остальных.
Я очень люблю ее, эту странную историю с самым красивым началом в мире:

Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед. Макондо было тогда небольшим селением с двумя десятками хижин, выстроенных из глины и бамбука на берегу реки, которая мчала свои прозрачные воды по ложу из белых отполированных камней, огромных, как доисторические яйца.

Я знаю ее на память, эту прекрасную фразу. Так же сильно, как ее, я люблю еще только одно предложение из Степного волка, после которого я стала любить то, как написано, так же сильно, как то, что написано. Ну, ту, знаете, там еще про красивую и грустную улыбку Галлера.

Кода я была маленькая, меня всегда пугали, что вот Маркеса нужно читать, составляя попутно генеалогическое древо персонажей, потому что иначе - никак не разобраться.

И это так неправильно.
Они ведь все разные совершенно. Вот как можно спутать Хосе Аркадио, мечтателя, отдавшего судьбу на откуп любви и основавшего целый город, Хосе Аркадио, изрисованного татуировками, как Квикег (хотя мне больше нравится его представлять Человеком в картинках Бредбери - чтоб они двигались и рассказывали истории), и Хосе Аркадио, который любил детей, деньги, и не любил оправдывать надежд?

Но больше всех я, конечно, люблю полковника.
Не за тридцать два неудачных восстания, не за то, что он родился с открытыми глазами и даже не за редкий талант к выживанию в сложные периоды жизни.
А потому что он делал золотых рыбок.

Вы только вслушайтесь, как это звучит - делал золотых рыбок.

Кажется, моя любовь к украшениям в виде рыб - именно от него.

Где-то в потусторонних мирах мойры прядут полотно бытия. Когда на том его клочке, который отвечает за Латинскую Америку, встречается ниточка гнилая, тусклая, одним словом, недоброкачественная — будьте уверены, владелец этой судьбы родится в семье Буэндиа и звать его будут Хосе Аркадио или Аурелиано, а может быть Урсула, Амаранта или Ремедиос, как хромосома ляжет.

Вот мы смеёмся над наивными латиноамериканскими мыльными операми, вроде как страсти в них наигранные, чрезмерные, карикатурные. А после "Ста лет одиночества" понимаешь, что латиносы и есть такие, слегка карикатурные в своих страстях. Мы им, наверное, кажется пассивными амёбками без тени эмоций. Эту карикатурность Гарсиа Маркес доводит до гротеска, но всё же нельзя отрицать — семья Буэндиа не странная до ненормальности, наоборот, она нормальная до странности. Это типичные латиноамериканцы с их не слишком-то радостными судьбами: революционеры, домохозяйки, пылкие любовники, изобретатели, недотёпы... Целая энциклопедия человеческих характеров. Характеры слегка видоизменены, как, например, у Салтыкова-Щедрина, для более яркого эффекта. Но они всё же узнаваемы.

Чем должна быть пропитана ниточка судьбы, чтобы получился типичный Буэндиа?
Тягой к инцесту. Именно из него растут корни и семьи Буэндиа, и самого городка Макондо, чьё название приснилось фантазёру-основателю. От инцеста, верят Буэндиа, рождаются дети со свинячьими хвостами или вовсе игуаны. На протяжении всего романа игуаны и крокодилы остаются упрятанными в человеческие шкурки, но всё равно понятно, что в них кипит холодная кровь, пламень страстей берёт начало из того льда, на который смотрел малыш, будущий полковник Аурелиано. Когда свинячий хвостик всё-таки появляется, рыжие муравьи утаскивают сморщенную пустую шкурку этого уродца. Ему ещё повезло, потому что все остальные Буэндиа внутри такие же пустые, но так явно этого не видно, вот они и мучаются.
Пассионарностью. Не той, возвышенной и гумилёвской, а той, которая скорее называется "шило в заднице". Даже если Буэндиа получается спокойный и флегматичный, он фанатично предаётся какой-нибудь ерунде. Может быть, так они заполняют свою пустоту — шумом, гамом, видимостью действия.
Смертью и тленом. Со смертью у Буэндиа особые отношения, призраков в доме больше, чем живых. Кто-то после смерти стареет, кто-то молодеет, кто-то прибивается к берегу Буэндиа, чтобы умереть второй раз (а первый раз его засосало болото), а затем и третий раз, после смерти — уйти наконец. Где-то слышен клок-клок костей в мешочке, где-то полковник прислонился лбом к дереву да так и застыл, а под тем же деревом сидит престарелый основатель, который просто не обратил внимания, что помер. Кого-то перед смертью судьба скукоживает в крошечного ребёнка, так что хоронить приходится в корзинке. Кого-то присылают в ящике вместо рождественского подарка. Некоторым не везёт ещё больше, читайте, читайте, после смерти им не обрести покой.
Чудесами. Тут даже не столько заслуга Буэндиа, сколько вообще латиноамериканского народа. Даже не буду перечислять, потому что целый каталог бесовщины из романа можно издавать отдельной повестью.
Революцией. Война, бунты, либералы, демократы, восстания рабочих. Без этого не бывает Латинской Америки, увы. Золотых рыбок, волшебных магнитов и танца бабочек недостаточно для того, чтобы понять эту угрюмую, в общем-то, страну. Через все чудеса проглядывают эти чудовищные проявления реальности.
Цикличностью. Возможно нить судьбы сбивается в узелок, так что приходится вновь и вновь переживать одно и то же, только более тускло, менее масштабно. Время истончается и стареет, всё приходит в упадок, потому что если долго-долго ездить по одной и той же спирали, то рано или поздно она прорвётся, и всё сгинет в тартарары.
Одиночеством. Стоит ли раскрывать?

Много ещё чего интересного есть у Гарсиа Маркеса. Если уж браться за его прочтение, то "Сто лет одиночества" нужно ставить одной из первых книг, так много мотивов будет потом раскрыто и дополнено дальше. Хотя я прекрасно понимаю, почему многим этим книга не нравится. Уж слишком резко она пахнет чужаками, рисует непривычное. Что латиносу хорошо, то русскому — магический реализм.

Вот и состоялось мое знакомство с Автором и произведением. Соперничать, в анализе книги, с достопочтимыми людьми, голосовавшими за присуждение Нобелевской премии колумбийскому писателю Габриелю Гарсиа Маркесу, в том числе и за роман «Сто лет одиночества». Потому, ограничусь лишь своими впечатлениями о книге. Как всякое Великое Произведение, оно будет иметь сторонников и противников, а также, и таких индивидуумов, - как я, - не совсем все понимающих в замыслах автора... По порядку, - книга большая, и я не только об объеме, несколько поколений из рода Буэндиа, - гамма чувств, десятки пороков, исторические события и чудеса... Стремительная мозаика жизни заставляет читающего ощутить контраст, неумолимого течения времени и чувства одиночества. Всеобъемлющего одиночества, которое присуще судьбе каждого из героев произведения. Обилие героев поражает, а их почти одинаковые имена сбивают с толку и немного напрягают при чтении, сложно судить, как все это выглядит в первоисточнике, так как языком оригинала, к сожалению, - не владею, но у меня была проблема с восприятием... В общем, - читать, - однозначно, ибо что-то в этом есть, и это что-то прекрасно, пусть даже не всегда понятно, но ведь не все в этом мире подконтрольно логике и строгому расчету!!!

Перед тем, как написать свой отзыв на данный шедевр латиноамериканской литературы, я прочла и отзывы других пользователей сети. Негативных отзывов достаточно много, и скорее не потому, что книга плоха сама по себе, а потому, что она очень сложная. Сложная, как в плане того, чтобы не запутаться в родословной главной действующей семьи Буэндиа, так и в плане того, чтобы суметь прочесть между строк смысл, заложенный в произведении, хотя могу заметить, что каждый читатель сможет найти в нем какой-то свой смысл.

К слову, я, после прочтения, переосмыслила многие ценности, и такие понятия, как одиночество и отчаяние, глубоко задумалась о быстротечности человеческой жизни и о старости.

Если говорить о сюжете данной книги, то она повествует об истории семи (если не ошибаюсь) поколений одной семьи, а также городке, в котором происходит основная часть событий.

Каждый член семьи на протяжении всей своей жизни по-своему одинок. Причем Маркес говорит об одиночестве в несколько ином ключе, не привычном для нас. Это скорее не одиночество, а некая неприкаянность, предначертанная всему клану, совершенно отчаянная и неподвластная времени и обстоятельствам.

Кто-то ругает данное произведение за постоянное повторение имен героев, но я считаю, что этот ход сделан автором для того, чтобы показать некую закольцованность и повторяемость событий, дабы умело закончить историю тем, с чего она в принципе и началась.

В конце, хочу, повторившись в который раз, заметить, что книга не для всех, поскольку очень сложна, и для того, чтобы ее понять, нужно уметь читать между строк, и размышлять гораздо глубже. В противном случае, вы увидите в ней несметное количество повторяющихся имен, инцестов и пошлости, все же, что действительно важно, останется для вас скрытым и непонятным, а потому, хорошо подумайте, хотите ли вы потратить несколько вечеров на размышления, и попытки понять Маркеса, или же выбирайте что-то попроще.

Маркес жжет напалмом. Если бы я читала роман не три дня, а один, то непременно сгорела бы дотла.
_________________________________________________________

/здесь должен быть мой стандартный текст о том, как я не хотела читать книгу, как все-таки начала, как она затянула меня.
здесь должны быть слова о том, как я понимаю одиночество, и как я сопереживала всем героям книги.
здесь надо было бы указать то, как при каждой новой смерти в книге я вкликивала и горевала.
здесь надо сделать вывод, что эта книга - шедевр./

Я не могу подобрать нормальных слов для того, чтобы написать об этой книге.
Я не могу говорить о ней нормальными словами.
Я не могу подобрать прилагательное, чтобы охарактеризовать эту книгу одним словом.
Я могу сказать одно - "Сто лет одиночества" произвело на меня такое впечатление, что прошло уже несколько часов после прочтения этой книги, а я сижу и не могу думать ни о чем другом, кроме как о книге "Сто лет одиночества", книга отхлестала меня по щекам холодными руками, протащила за шкирку по всем кругам ада, вылила на меня ушаты холодной воды, встряхнула так, что...

ОДИНОЧЕСТВО.

Как это страшно.
Так страшно, что и вправду: садись и жри землю, пока за окном льет дождь.

А потом по кругу, по кругу, по кругу.
А потом конец.

Эх...

Как жаль, что сейчас я не владею своими словами.

Я прочитал Маркеса еще раз, и теперь даже готов признать, что его могут любить не только девочки, любящие вставлять пафосные фразы на свои страницы вконтакте, но он мне все равно не нравится.

Один из самых ужасных недостатков всех родственников, которые значительно старше нас - способность бесконечно рассказывать истории. И сколько раз уже было, когда я был маленький, или уже не очень, когда приходилось сидеть за каким-нибудь праздничным столом и выслушивать истории тетки или деда. Поначалу они могут быть даже интересными, ты еще складываешь это все в образы, радуешься тому, какие у тебя были красочные предки. Но после того как круг истории вбирает в себя внучатых племянников изначального протагониста и то, как они искали работу в поликлинике, то уже не чувствуешь ничего кроме сонливости, начинаешь увлеченно рассматривать солонку, вспоминаешь слова песни, думаешь о том, что принципиально не имеет отношения к треклятым племянникам. А потом в конце тетка или дед делают привычный вывод, рожденный безграничной народной мудростью - что-нибудь вроде "береженого бог бережет" или "все там будем".

Вот Маркес - он абсолютно точно такой же. Начинает он бодро и сказочно, но не дойдя даже до половины растекается гигантским блином по сковродке, начинает бубнить и уделять по десятку страниц скучным мелочам, повторять идеи и персонажей, и такое чувство, что он никогда уже не остановится.

-...И вот, Аурелиано Хосе Аркадио погиб, оставив после себя двух детей

• Я рад, Габриэль
• Его дети переспали друг с другом, родили трех сыновей - Аурелиано Куницу, Аркадио Аркадио и Mcvmcv Mcv - и умерли, потому что им было очень одиноко.
• Как интересно, Габриэль.
• И вот Аурелиано Куница женился на..
• А ты никогда не задумывался, почему тебя зовут так же, как помощницу Зены?

Почему по этой книге не сняли фильм? Это мог бы быть самый странный, самый непохожий на другие фильмы, самый динамичный и вместе с тем тягучий, самый длинный и самый человечный фильм на свете. Фильм, от которого болит голова, который захватывает с первой секунды и даже если ты чувствуешь, что устал, не хочешь смотреть дальше, он притягивает тебя к экрану, словно магнитом, и ты не в силах уйти. Фильм, засасывающий в бесконечную воронку, утомляющий, но не позволяющий глазам закрыться. Каждую секунду что-то происходит, каждая секунда важна. Фильм, после которого зритель выходит из зала измотанный чужими жизнями, длинной непрекращающейся чередой событий. Фильм, задача которого состояла бы в том, чтобы измотать до изнеможения.

Когда именно вы испытываете одиночество? Подумайте об этом. И вообще, нужно ли для внутреннего одиночества одиночество внешнее? Для меня, например, самое страшное одиночество – в толпе, в людской массе, где каждый сам за себя. Это может быть небольшой городок, целый дом или гигантская семья. Многочисленные члены рода Буэндиа варились в соку своего массового одиночества сто лет, дружно, вместе. И только под старым каштаном, встречая рассветы и провожая закаты, за производством золотых рыбок и в изучении загадочных манускриптов в горшковой комнате, а так же будучи запертыми в четырёх стенах собственного разрушающего дома, героям удавалось избавиться от одиночества, прекращая свои бесконечные метания.

Двухчасовой фильм, кажущийся очень долгим. Всего с несколькими актёрами, одними и теми же, как в "Коровах" Хулио Медема: молодое поколение взрослеет, их детей играют они же, взрослые, но какими были в юности, дети вырастают и превращаются в своих родителей. Длинная череда повторяющихся лиц, как и имён. Крутятся в ограниченном пространстве, доме-вакууме, только революции и войны в качестве фона, которые потом всё равно всеми забудутся. А ещё вечное стремление каждого уйти в себя, чтобы никто не беспокоил, оказаться, наконец, в материальном одиночестве.

Изматывающая книга, как и фильм, который мог бы по ней получиться. Она оставляет чувство тоски, разочарования, коробит понятия о людях и о самом себе, есть в ней что-то животное. А жизнь поле книги кажется бездонной воронкой, в которой сама структура воды не меняется, но поток сменяется другим потоком. И так будет всегда. Печально.

Спасибо за рекомендацию в флэшмобе 2011 Gul-Gul

Вот уж истина: если заранее чувствуешь, что книга не понравится, то в 90% случаев она и не понравится. Словно на неком подсознательном уровне ты получаешь знак от Вселенной: не мучай себя, остановись, не твоя эта книга! Но раз за разом я не слушаюсь и упрямлюсь. Насколько мне понравилась «Любовь во время чумы», насколько же не понравились «Сто лет одиночества». Признаюсь, рискуя прослыть немытым быдлом: не поняла, не прочувствовала, было невыносимо, тянуло в сон, совершить подвиг Карениной, но не читать дальше! Умом понимаю, что заслуженно Маркес получил столько похвалы, но душа возмущается.

«Сто лет одиночества» – эталонная книга жанра «магический реализм». Можно сказать, что сам Маркес его, в его нынешнем виде, и создал. Жанр сложный, яркий, он может бесить, может восхищать, но равнодушным вряд ли оставит. И действительно – нотки «магического реализма» были лучшим для меня в этом романе. Их я ждала с нетерпением, они заставляли меня проснуться, так и крича мне в мозг: «Эй, читатель, не отвлекайся, нашел время спать!» Всеми принимаемая, как реальность, магия у Маркеса оставляет странное, несколько злое, но в то же время очаровательное послевкусие. Из-за нее я вернусь к роману лет этак через десять. Но, стоило магическим моментам отойти на задний план, как мне бросало обратно в тоску. Та же «Любовь во время чумы» показалась мне и динамичнее, и интереснее, и нежнее (и все остальное тоже...)

Отсылала меня книга и к «Дому духов» Альенде – тоже семья, толпа персонажей с латиноамериканскими именами (у Маркеса они и вовсе повторяются), все несчастны, в семье процветает жесть, никто не заслуживает счастья, а финал оставляет тягостное впечатление. Но если Альенде давала хоть иллюзию надежды, то Маркес не оставляет ничего светлого и теплого. Его герои обречены на несчастье, в этом сама суть, Маркес тащит уставшего читателя по знакомой тропе, обкатанной во множестве семейных саг: от более-менее благополучия – к разрушению дома/семейного рода. Этим «Сто лет одиночества» похожи и на первый роман Томаса Манна «Будденброкки» и даже на «Замок Броуди» Кронина. Это не хорошо и не плохо, это просто данность.

«Сто лет...» населены либо неприятными, либо слегка тронутыми персонажами, которым не тянет сочувствовать. Их взаимоотношения настолько запутаны, что заставляют вспоминать пресловутые сериалы типа «Богатые тоже плачут»: он любил ее, но не знал, что она его сестра/кузина/мама; он женился на ней, но над ними висело проклятие, оттого ребенок умер и она тоже умерла; он хотел сделать хорошо, но не знал, что обречен творить лишь зло. Право, я не против и злого рока, не против и Санта-Барбары, но меня утомляла эта запутанность, словно бы насильственная. И мне постоянно не хватало погружения в личный мир персонажей, я следила за внешними событиями (кто умер, кто родился, кто на ком женился), но переживания, вообще внутренние мотивы никак не хотели мне открываться. Это ожесточало меня как читателя.

Конечно, что бы я ни сказала о г-не писателе, это нисколько не умаляет его гениальности. Роман велик и достоин прочтения, это безусловно. Я попытаюсь понять его позже, за вторым прочтением, пока же оставляю за собой право поставить ему нейтральный трояк. Увы, но это было мучение, а не удовольствие. Dixi.

А вы знали, что в 2006 году в городе Аракатака, где родился Маркес, проводилось голосование за переименование поселения в Макондо, в честь места действия этого произведения? Как роман, написанный менее полувека назад, мог так стремительно влететь в историю мировой литературы и стать одним из самых известных представителей целого направления? Все просто. Габриэлю Гарсиа Маркесу удалось невозможное: уместить в небольшой книжке мудрость и боль всего человечества.

Это история одного небольшого города и одной большой семьи по мотивам худших латиноамериканских сериалов и лучших снов душевнобольных. Реальность и вымысел. Мудрость и сумасшествие. Это и есть магический реализм и "Сто лет одиночества".

После прочтения, которое я сознательно и бессознательно растянула на два месяца, смакуя каждое слово, у меня впервые возникло чувство, что через меня прошла не одна книга, а целая многотомная серия. И дело не только в широком и детальном временном охвате и бесконечном числе главных героев, а главным образом в кладезе жизненной философии, обилие которой автор порой даже не старался скрыть между строк.

Одиночество - центральная тема романа, что понятно из самого названия. Все герои этого произведения, в частности представители семейства Буэндиа, страдают от своеобразного родового проклятья - патологического одиночества. Причем зачастую в самой трагичной его форме: в шумном доме, полном родственников, в объятьях любовников, в нетрезвой праздничной толпе. Это "свиной хвостик", которого опасалась Урсула, вступая в брак со своим двоюродным братом  Хосе Аркадио Буэндиа.

Город Макондо, о котором идет повествование, находится практически вне времени и пространства, отделенный от остального мира километрами непроходимых джунглей и нежеланием горожан верить во что-то дальше собственного забора.

Даже с приходом железных дорог, телефона и банановой компании, жители города, кажется, до сих пор считают, что Земля плоская.

Все циклично в романе Маркеса, все происходящие события уже происходили двадцать страниц назад и произойдут снова через тридцать пять. Автор сознательно путает нас в водовороте одинаковых имен и ускоряет время, рассказывая все более кратко о каждом следующем поколении Буэндиа. И только в комнате Мелькиадеса "всегда март, и всегда понедельник". Замкнутый круг противоречий, ошибок и тотального одиночества с каждым новым витком становится все фатальней и душит героев все сильней. И даже не знающий концовки читатель догадывается о финале и тайно жаждет его.

Почему именно магический реализм? Потому что он призывает нас отключать контроль вездесущего логического полушария мозга, тем самым отказавшись от поиска логических оправданий отдельным ситуациям и жизни в целом. Ведь в поступках, продиктованных сердцем и чувствами, зачастую нет никакой логики. Да, конечно, можно препарировать чувства с научной точки зрения и объяснить их как банальный ряд химических реакций в головном мозге, но вряд ли подобные знания помогут в стремлении к счастью. Автор учит чувствовать сердцем, рассказывая об Амаранте, чье сердце зачерствело под гнетом сомнений и страхов, будучи всего лишь в шаге от счастья.

Знаете, в последний раз я писала, что писать рецензию трудно на Толстого с его тяжеловесной "Карениной", но теперь я понимаю, почему "Сто лет одиночества" никогда не будет экранизирован.

P.S. Вот так, написав много я не написала о книге практически ничего. И даже не буду пытаться, потому что охватить все поднятые Маркесом темы невозможно. На моих полках книга "Сто лет одиночества" заняла место рядом с любимейшими произведениями, к которым я буду возвращаться еще не раз. Ваша очередь!