Таэ эккейр!

— Не исцелять мертвеца, — повторил на всякий случай Лерметт, — а просто чары на него наложить. Такие... которые от тления предохраняют. Вроде как на дорожный съестной припас, чтобы не портился.
— Эльфы не питаются дохлыми магами, — чопорно сообщил Эннеари.

Беда ведь может и неверно посоветовать – и прорастет ее совет исподтишка дурной травой: хоть ее и выпалывай, а корни все едино в земле хоронятся, своего часа ждут.

Сумасшедшая атака, которую возглавляет настоящий сумасшедший — особенно если он еще и полностью вменяем — обычно имеет успех.

Знал бы, что принцем быть — такая морока, родился бы свинопасом.

А таких принцев, чтобы совсем уж не умели читать по человеческим лицам, просто не бывает. То есть, конечно, бывают — но живут они, как правило, очень недолго.

Умирать надо уметь в любом возрасте

Да не родился еще тот человек, которому по силам эльфа переговорить! А как бы хорошо... Взять и сказать что-нибудь такое, на что у Арьена и ответа не найдется... такое, чтоб он смотрел во все глаза и молчал! Да за это немыслимое свершение Лерметта в балладах воспоют. Легенды о нем слагать станут!
Лерметт даже зажмурился на мгновение — перед его мысленным взором предстал помимо воли его собственный могильный камень с вызолоченной надписью: «ОН ПЕРЕСПОРИЛ ЭЛЬФА».

Больше всего на свете Лерметт любил пропадать где-нибудь.

Умы смущать тоже скверно — а только ничего из этой скверности не выйдет. Хотя за ту злобу, что ты походя в каждую чашку разливаешь, тебе так и так заедка полагается.

Ну почему для осуществления заветной мечты непременно должна случиться какая-нибудь гнусность?