История о краже. Схватка с судьбой

Глаза Бриша вспыхнули, ноздри хищно раздулись, и он, схватив насмешницу за локоть, дёрнул её к себе. Она с готовностью поддалась, рассчитывая поязвить ещё немного, и оказалась совершенно не готова к дальнейшему.
– Не забудешь, – страстно пообещал Бриш и прижался к её губам.
У оборотней вырвался слаженный вздох. Майяри даже закрыла рот ладонями, чтобы не вскрикнуть от ужаса.
– Кошмар какой… – всё же вырвалось у неё.
Застонавший Вахеш зажмурился, Леахаш обалдело распахнул рот. Только вот Ранхаш и Шерех одинаково помрачнели, став на мгновение необычайно похожими.
Бриш отстранился и растерянно моргнул.
– Странно как-то… Непонятно…
– Это ведь твой внук? – Оирид с внезапным озарением уставился на Шереха.
– М-м-м… – с сомнением отозвался тот.
– Да-а-а, – протянул Викан, уже не пытаясь шептать и сдерживать голос, – такое я точно не забуду.
Смертельная бледность залила лицо Бриша, и ужас осознания осветился в глазах.

– Так что? – Узээриш обратился к толпе. – Никто не хочет отдать своих детишек ради спасения страны? Ну же! Вы спасёте всю Салею, о вас будут говорить как о героях, слава и почёт прибудет с вами до конца дней. И… – лицо хайрена исказилось, – каждый будет считать своим долгом выразить искреннее сочувствие вашей утрате. Неужели никто не хочет?
Толпа безмолвствовала, шокированная жестокой насмешкой хайрена. А до кого-то вдруг стало доходить, что, может, наследник и не насмехается, а пытается что-то сказать. Что-то показать.
– Нет героев? – хайрен весело приподнял брови, а потом его лицо вдруг исказилось, и разъярённый рык заставил всех, кто стоял в передних рядах, отшатнуться: – Так что вы от меня требуете?! Чтобы я отдал своего ребёнка на смерть? Позволил прирезать как жертвенного барана и сносил бы потом до конца жизни ваше благоговейное отношение?! Да на кой оно мне, омытое-то кровью брата?

Власть – обман. Не власть это вовсе. Это балансировка на самом верху огромного кипящего котла. Повелевая, приходится постоянно заботиться, чтобы указы не «перегрели варево», оберегаться от вылетающих «брызг» и стараться не сверзиться по неосторожности вниз. «Я повелеваю!» только звучит красиво, и Майяри видела за этими словами другие, не столь радостные. «Я пытаюсь укротить». И в качестве дрессируемого зверя выступает народ.
Это очень упрямый зверь о многих головах. Он не послушается тебя, даже если требование будет во всех смыслах разумное. Останутся головы, которые продолжат лязгать зубами и недовольно реветь. И придётся управлять уже внешними обстоятельствами, чтобы приз вать зверя к порядку. Например, вытащить из-под котла дрова, чтобы потосковал в холоде; накрыть крышкой, чтобы быстрее довести до готовности; добавить приправ для сокрытия подпорченного вкуса и запаха или отчерпнуть «излишки варева».