Лад. Повседневная жизнь Русского Севера

В книге публикуется одно из самых значительных произведений выдающегося русского писателя и мыслителя Василия Ивановича Белова «Лад. Повседневная жизнь Русского Севера», раскрывающее духовный мир крестьянина. Русская цивилизация крестьянской общины, семьи, хозяйства, труда и досугов, ремесла и художеств, обычаев и языка предстает в идеально «ладном» состоянии, в каком помнит его история и в каком видит его писатель. Лад порождается правильной ритмичностью всего кругооборота земной жизни. Автор...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,2

62 оценки

5
52%
4
23%
3
23%
2
3%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 74Хотят прочитать 308

Рецензии

Аноним15 декабря 2017 г.
Строго говоря, это этнографический очерк о быте деревень северо-запада России, а сам автор назвал свою работу "раздумья о северной народной эстетике". Меня эта тема заинтересовала не так давно - когда я читала жития некоторых святых Белозерского края (что также на севере). Захотелось побольше узнать о той земле, где они срубили свои обители и провели всю жизнь, а ещё меня всегда восхищало прекрасное деревянное зодчество храмов русского севера. В общем, мои ожидания были весьма романтическими, я долго искала эту уже вышедшую из тиража книгу, а потом - с удовольствием её рассматривала, потому как выполнена она изумительно: яркая, блестящая, с золотым тиснением и цветными фотографиями (редкость для книг издательства "Молодая гвардия"). Внутри всё оказалось не так эстетично, как снаружи.
Ну, во-первых, я быстро поняла, что быт русских крестьян не имеет ко мне абсолютно никакого отношения и не близок мне ни в чём. Впредь я не буду уточнять, что речь идёт о жителях именно северных деревень, так как, на мой взгляд, большинство особенностей их быта ничем особенно не отличается от быта жителей других деревень - но, конечно, есть нюансы, которые и сам автор уточняет. Да, сам Василий Белов происходит из Вологодской области, расположенной также на севере, то есть, говоря языком антропологов, он самый настоящий "включённый наблюдатель". Этим объясняется необычный тон его повествования: то нежный, то пылкий, то назидательный, ведь пишет свой о своих. По стилю языка видно - пишет не какой-нибудь там профессиональный литератор, а одарённый самоучка; талант у автора есть, но иногда фразы выглядят так, словно он намеренно пытается сделать их "красивее", перегружая эпитетами и оборотами. Белов очень трогательно отстаивает нравы и традиции русских крестьян, ему явно ближе дореволюционная народная культура, война же, по его мнению, всё перемешала и исказила, впрочем, потом, с укреплением промышленности, машинного производства и массовым переселением в города, дела стали совсем плохи. Так что временные рамки его повествования - это преимущественно XIX - начало XX века. Интересно вот, остались ли где-нибудь ещё такие края, какие описывает Белов? Пытаюсь найти фотографии современного русского севера, но вижу лишь заброшенные дома и пожарища...
Автор постоянно защищает свою малую родину от нападок современности, наиболее употребляемое им слово в адрес критиков это презрительное "рационалисты..." Всё же он и сам пытается рационально объяснить некоторые обряды и обычаи народа. Ведь если не объяснить их приговоры сублимацией агрессии, тёмного начала в творчество, то становится жутко от того, как малограмотным людям пришли в голову подобные строки: "Я велю братцам подстрелить тебя.Подстрелить тебя, потребить душу.Я из косточек терем выстрою,Я из рёбрышек полы выстелю,Я из рук, из ног скамью сделаю,Из головушки яндову солью,Из суставчиков налью стаканчиков,Из ясных очей - чары винные,Из твоей крови наварю пива". Или как возникла свадебная традиция, обязывающая невесту на застолье причитать в песенной форме, сокрушаясь своему замужеству, и желать новоиспечённым родственникам всяческих гадостей? ("Уж дай, Боже, сватушку/Да за эту за выслугу,Ему три чирья в бороду,А четвёртый под горлышко")? Я обратила внимание, что в описываемом культурном пласте довольно причудливо переплелись язычество и христианство, причём первое явно превалирует. Совершенно спокойно языческий заговор против врага трансформируется в христианскую молитву - только теперь жестокой гибели недруга просят не у абстрактных природных сил, а у Христа. Вот к Богородице с подобными просьбами не обращаются - она заменила в народном сознании образ Матери-земли, покровительницы. Другая популярная в народе святая также, что неудивительно, приобрела черты глубоко языческого поклонения. Впрочем, в книге религии уделяется не так много места, как хотелось бы. Гораздо более подробно Белов останавливается, например, на скурпулёзнейшем описании прядильной машины, саней или строительства дома. Это я бы отметила скорее как минус - огромное количество незнакомых локальных наименований без сносок и все они повествуют о том, что несведущему человеку даже представить-то трудно. Ужас, одним словом, было очень тяжело читать на этих моментах.
Образ жизни крестьян, пусть это и грубовато звучит, представляется мне огромным муравейником. В нём постоянно происходит какое-то движение - строгое, упорядоченное, неизменное - и при этом он абсолютно статичен. Белов, наверное, не раз слышал подобное мнение, так как он в самом начале уточняет, мол, нельзя сказать, что в народном быту ничего не меняется, ведь это традиции, это цикличность и упорядоченность, ведь и законы природы неизменны, а, значит, есть некий идеал постоянства... Тут я не согласна. Да, природа задаёт условия существования, но человек обладает разумом, а разум подвижен, он всегда стремится к идеалу. И, на мой взгляд, жизнь, описанная в данной книге, от идеала очень и очень далека. Мешанина из сверхъестественных поверий, невероятно мрачная традиция похоронного причета (советую поискать видеозаписи под названием "похоронный причет", это действительно жуткое зрелище), абсурдная стыдливость между мужем и женой (после взросления детей - то есть около сорока лет - интимная жизнь супругов прекращается), постоянная изнурительная работа (значимость человеческого существа напрямую зависит от его работоспособности), отвратительная еда (мясные щи с овсяной крупой, холодец в киселе, фаршированные бараньи кишки, пирожки с салом), над теми, кто как-либо отличается от общей работящей массы, "посмеиваются" и "сторонятся". Не хотела бы ни на один день оказаться в условиях, описываемых автором!
И всё же ставлю книге хорошую оценку за отличную зарисовку крестьянского быта и за невероятно красивое оформление!
Читать далее
50
1,9K
Аноним22 мая 2013 г.
Мне повезло. Посчастливилось так, как счастливится не многим - у меня есть баушка (именно в таком написании).
Моя баушка - женщина с обычной, похожей на миллионы таких же трудных женских деревенских судеб 20 века, с удивительным старинным именем Евфалия, мать моей матери, уроженка Кадниковского уезда Вологодской губернии (ныне Харовского района Вологодской области), подарила мне великий, уникальный, многогранный мир русской северной деревни. Каждое мое лето в родной деревне Есиповская было наполнено загадочными, ни на что не похожими, завораживающими городскую девочку моментами, словами, присказками, песнями, историями, каждое утро начиналось со сладкого, теплого парного молока, с бархатистой нежной пенкой, каждое воскресенье у печурки трубаками пыхтел самовар, а потом был чай с посыпушками, ягодниками, луковиками и таким уважаемым завсегдатаем - рыбником. Каждую неделю - страшная, черная, с закопченым окошком баня по-черному. И вечера... поля, поля, поля...и тишина... Уникальная земля - Вологодчина.
Василий Иванович Белов особенно почитаем на Вологодской земле - он там родился и вырос - в том же Харовском районе. Впервые автор выступает как публицист (это не художественное произведение), как историк, фольклорист, собиратель сказаний, песен, эпоса, традиций. Он старательно записывает все воспоминания своей матери - Анфисы Ивановны, соседок, односельчан, ссылается на известных исследователей народного эпоса и талантливых писателей. Василий Иванович проделал большой труд, чтобы передать в поколения красоту и величие Русского Севера.
Мне было отрадно спросить у баушки моей про некоторую Марью Цветкову и Раисью Пудову из колхоза "Родина" (баушкиного колхоза) - их упоминает автор на страницах книги.
"Нууу..." - протянула баушка, и заокала - "этих-от я знавала, однако. Добрые-ти девки-то были, плясуньи".
Вот так чудестным образом и соединяются незримыми нитями наше прошлое и настоящее.
Поэтому прошлое наше - корни наши - так необходимо знать.
Читать далее
44
1,6K
Аноним21 марта 2020 г.
Белова люблю давно и страюсь хоть одно-два произведения в год прочитать. На сей раз выбор пал на эту книгу, хотя прочитать её я мечтала давно.
Вся проблема этой книги - она нехудожественная, сюжета нет, героев, соответственно, тоже, да и предмет изучения - народная эстетика - для большинства современных людей странный. Но автору удалось показать деревенскую (ещё дореволюционную) жизнь во всей красе и во всем многообразии. Тут надо сделать одну большую оговорку - деревня эта находится на севере. Как мы знаем, что и в пределах одной губернии обычаи могут меняться, а о разных регионах огромной страны и говорить нечего!
Белов описывает что-то из того, что помнил сам с детства, из бесед с матерью или односельчанами. Понятно, что жизнь деревенская - жизнь сложная, но всегда находилось место и труду, и празднику. Автор описывает и повседневные занятия, и праздничные мероприятия (подготовка, сам праздник, есть даже песни и причеты), даже устное народное творчество также присутствует!
Читать далее
43
2K

Все рецензии

Цитаты

Аноним7 февраля 2024 г.
Кое-где на русском Северо-Западе в честь рождения ребенка, особенно первенца, отец или дед сажал дерево: липу, рябину, чаще березу. Если в палисаде у дома места уже не было, сажали у бани или где-нибудь в огороде. Эта береза росла вместе с тем, в честь кого была принесена из лесу и посажена на родимом подворье. Ее так и называли: Сашина (или Танина) береза. Отныне человек и дерево как бы опекали друг друга, храня тайну взаимности.
4
696
Аноним6 февраля 2024 г.
Калеки и убогие особенно почитались в народе. Слепых без поводырей переводили от деревни к деревне, устраивали на ночлег к собственным знакомым или родственникам. Ночевать было положено одну ночь. Если нищий ночевал вторую ночь, то он уже искал себе посильного дела (хотя бы и сказки рассказывать либо петь былины).
4
596
Аноним7 февраля 2024 г.
лен, сложенный в гумне или где-нибудь в предбаннике, не дает покоя женскому сердцу.
Веселая паника может подняться в любую минуту. Какая-нибудь Марья глянет в окно, и покажется ей, что соседка Машка наладилась мять. Хотя Машка мять еще и не думала, а всего лишь поволокла в хлев ношу корма. И вот Марья, чтобы не попасть впросак, хватает с полатей сухую тресту и бежит к мялке куда-нибудь на гумно или к предбаннику. Машка же, увидев такое дело, бросает все и тоже бежит мять. Не пройдет и суток, как вся деревня начинает мять лен. Тут и самые ленивые, самые неповоротливые устоять не могут:
Читать далее
3
455