Оскорбление третьей степени

Слова приобретают значение, только когда становится ясно, что они могут создать повод для стрельбы.

Фрейд ввел среди коллег моду исследовать детство пациентов с целью понять, откуда у них возникли проблемы. Сейчас моя вера в эту концепцию уже не так тверда, как прежде: по-моему, многие люди, став взрослыми, выдумывают для себя детство, соответствующее их нынешним проблемам.

Чем старше я становлюсь, тем сильнее мир начинает напоминать детский сад, — подумала она, прислонясь к автомату, который сочувственно гудел и громыхал. — А ведь я еще не старая.

— Этого, — отозвалась Танненшмидт, — мне бы очень не хотелось понимать.
Марков и Зандлер изумленно переглянулись.
— Да, — повторила инспектор, — у меня ощущение, что за истекший день я поняла слишком многое. Даже у старшего инспектора полиции есть пределы понимания, прошу отнестись к этому с пониманием.

В словесном разговоре можно найти ответ, в разговоре с помощью пуль — увы, нельзя.

-… Один человек оскорбляет другого. В былые времена оскорбленный незамедлительно потребовал бы устроить поединок на шпагах, саблях или пистолетах. А в наши дни? Чем он сможет с себя позор? Ничем, разве что попытается замазать его разговорами, таблетками, терапией и прогулками. Мы живем в век пустой болтовни, мы обездоленные люди, самые несчастные во всей мировой истории.
- Это называется жизнью в цивилизованном обществе, - прокомментировал Фоглер.

Не знаю, учат ли сейчас этому в полицейских школах, но меня в свое время учили: странности странны сами по себе, они не являются правонарушением или уголовным преступлением. Согласитесь, люди имеют право быть странными. Я считаю, в конституцию необходимо внести статью о неприкосновенности права на странность.