Оскорбление третьей степени

Говорите, дуэли — дела давно минувших дней? Вы в этом уверены? Когда психиатр Оскар Б. Марков приходит в участок на Александерплац подать заявление на того, кто вызвал его на дуэль, полицейские расценивают это как плохую шутку. Ведь в современном Берлине подобную «культурную практику» разрешения споров давно сменили более цивилизованные методы. Где-то между тихим монастырем, оперным театром и раскисшей от дождя поляной с головокружительной скоростью разворачивается невероятная и очень совр...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,0

54 оценки

5
31%
4
56%
3
9%
2
4%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 58Хотят прочитать 308

Рецензии

Аноним1 мая 2025 г.
История двух дуэлей, настоящей и вымышленной
Каким удивительным образом может переплетаться время! Особенно, когда один персонаж одержим прошлым, а именно дуэлями. Александр Шилль одержим ими до такой степени, что пытается возродить сию традицию, бросив вызов психиатру Оскару Маркову, негодяю, который увёл у него любимую Констанцию. Тот самый случай, когда винят третье лицо, а не себя. Себя виновным Александр не считает, не замечая, насколько некогда невинное и даже полезное в познавательном смысле увлечение оторвало его от реальности. Он запускает череду абсурдных и курьёзных событий, приведших в итоге к логическому для подобной истории концу. При всей нелогичности здесь творящегося.
Марков пугается и бежит в полицию с заявлением, что он получил депешу с вызовом на дуэль. Полицейские, само собой, принимают это всё за розыгрыш или злую шутку, но не тут-то было, всё вполне серьёзно. Инспектор Танненшмидт и её помощник Зандлер берутся за дело даже не подозревая, куда их заведет расследование. А заведет оно их на место дуэли, произошедшей в 1937 году между офицерами Вермахта, преданными единомышленниками фюрера Роландом Штрунком и Хорстом Кручинной. Да, написанная с чёрным юмором история разделится на две части, одна будет и дальше вершиться в 2012 году, рассказывая о попытках Шилля таки вытащить на дуэль Маркова, а также о попытках Маркова не сойти с ума от охватившей его паранойи, и в конце 30-ых прошлого века, где Виланд представил свою реконструкцию последней в истории Германии дуэли, от которой Гитлер пришел в ярость и запретил эти "поединки чести", ранее узаконенные Решением Верховного командования Вермахта от 22 февраля 1937 года.
Если линия современности воспринимается как некий стёб над странностями современных людей, то линия Вермахта куда страшнее. Виланд, добавляя в свою художественную реконструкцию реальных исторических лиц, не забывает создать их полные портреты, перечислив, чем они "отличились", и воссоздав их краткие биографии. Возможно, он даже слишком углубляется в подробности, выписывая не только характеры и обстоятельства, но и детали, многие из которых шокируют даже несмотря на то, что об опытах над узниками лагерей известно достаточно. И всё же Виланд сумел вызвать очень сильный эмоциональный отклик, описывая особо жестокие, бесчеловечные эксперименты над людьми как бы мимоходом, показывая это как часть повседневной обыденности будней элиты СС, и это усиливает эффект ужаса. Плюс ещё контраст с линией современности, которая насквозь пронизана чёрным юмором и хорошей такой иронией.
Из-за обилия подробных описаний и деталей, а также полудокументальных экскурсов в некоторые моменты истории СС, а также и других известных дуэлей, вплоть до Пушкина с Дантесом, книга местами казалась тяжеловесной и затянутой. Но некоторые детали стоит запомнить, так как они перекочуют в будущее и сыграют ключевую роль, связав дуэли в элитном санатории нацистов в 1937-ом между рогатым офицером и его соперником и в 2012-ом между поехавшим на исследованиях дуэлей букинистом и полуспятившим психиатром. В этом плане будет важно, да и занятно проследить судьбу старинных пистолетов и леопардовой шкуры, на которой любимчик Гитлера Роланд Штрунк застал свою жену с молодым красавцем-офицером Кручинной.
Попытки понять героев линии современности у меня периодически проваливались, не всё поддаётся пониманию, не всё, ну и важно помнить, что это - сатира, а образы её - кривозеркальное отражение реальности. В процессе чтения частенько вспоминалась цитата:

— Этого, — отозвалась Танненшмидт, — мне бы очень не хотелось понимать.
Марков и Зандлер изумленно переглянулись.
— Да, — повторила инспектор, — у меня ощущение, что за истекший день я поняла слишком многое. Даже у старшего инспектора полиции есть пределы понимания, прошу отнестись к этому с пониманием.
В итоге, тоже приведу цитату из книги, как говорится, что и требовалось доказать:

В словесном разговоре можно найти ответ, в разговоре с помощью пуль — увы, нельзя.
Ну и в конце ещё одна цитата, которая демонстрирует своеобразный юмор автора и его отношение к современности:

Чем старше я становлюсь, тем сильнее мир начинает напоминать детский сад, — подумала она, прислонясь к автомату, который сочувственно гудел и громыхал. — А ведь я еще не старая.
Периодически прихожу в такой же мысли...
Читать далее
49
292
Аноним22 октября 2024 г.
Точно в цель
Оскар Марков получает письмо, в котором его вызывает на дуэль некий Александр Шилль. Марков мчится в полицию с требованием найти и наказать шутника. Но Шилль не шутит. Он твердо намерен получить сатисфакцию. Чтобы вы понимали всю абсурдность ситуации – нужно уточнить, что дело разворачивается в наши дни.
У романа две сюжетные линии. Одна заявлена в аннотации. Вторая же - это Германия середины XX века, где уже случилась другая дуэль. Две эти линии переплетаются, причем довольно умело.
Несмотря на некоторый «историзм» книги и, казалось бы, околодраматическую завязку, язык повествования легкий. Самое же главное - через текст сквозит ирония. Все это делает вайб романа весьма специфическим.
К персонажам, может, и не привязываешься, но наблюдать за ними интересно. Как за каким-нибудь чудаком в автобусе. Здесь талант Виланда проявился особенно.
Жаль, что на русском пока имеем только одну его книгу.
По итогу. Одно из книжных открытий этого года.
Читать далее
24
396
Аноним10 июля 2025 г.
разумнее всего было бы полностью сойти с ума
В двух словах фабула такая.
Имеется человек по имени Шилль:

По образованию я артист. Долгое время подрабатывал в службе организации переездов. Фирма занималась также расчисткой и утилизацией имущества в старых имениях, где, собственно, мне и попадались горы никому не нужных обтрепанных книг. Вытащишь, бывало, одну, другую, читаешь, не можешь оторваться, и с какого-то момента это перерастает в самую настоящую зависимость.
[Это ещё и предостережение лайвлибовцам, впрочем, полагаю, запоздалое.]
И вот теперь он букинист. Начитался книг и подвинулся рассудком на почве глубокого интереса к дуэльной культуре.

Листая эти документы, я невольно восхищался, сколь удивительные формы способно приобретать безумие, и поражался, как серьезная политика может перерождаться в провинциальный фарс.
А тут ещё и крах любви. Шилль, разумеется, окончательно потерял связь с реальностью и захотел кого-нибудь убить на дуэли, например, психиатра по имени Марков. История, надо сказать, пошловатая: женщина с романтическим именем Констанция ушла от сумасшедшего Шилля к своему психоаналитику Маркову... Случилось это в 2012 году, но букинист широко образован в узкой сфере, поэтому вмешиваются исторические персонажи типа Лассаля, Казановы и других. А поскольку дело происходит в Германии, главную параллель обеспечивает фюрер вместе со всей сворой своих штандартен-, обергебитс-, рейхсюгенд- и тому подобных фюреров.
Многие персонажи стреляются -- кто на дуэли, кто сам в себя в одиночку. Нацисты попутно совершают ожидаемые малоприятные деяния во славу Германии. При этом о всякого рода отвратительных деталях автор сообщает самым будничным тоном. (Не буду цитировать.)
Надо сказать, написано увлекательно, полно тонкого юмора, в том числе и чёрного. Автор прошёлся по разным особенностям общества.
Ретрит для медитации "Тихая обитель". По моему мнению, такое название лучше всего подходит для кладбища или психиатрической лечебницы. Некоторые черты того и другого в этом заведении есть.
Туповатая светская болтовня "сливок общества" в ресторане -- при том что участники ужина вовсе не тупы.
Бал в элитном санатории в честь окончания осенних манёвров вермахта. Гости веселятся на костях убитого на последней в истории Германии официальной дуэли. Действо напоминает известный весенний бал у Воланда, а ещё больше -- танцы в Грибоедове. (Кстати, действующий и сегодня запрет на дуэли установил не кто иной как Адольф Гитлер -- потому та и стала последней официальной.)
Лени Рифеншталь сожалеет, что не смогла запечатлеть дуэль на киноплёнке.
Я бодро прочитал половину текста вплоть до главы 10 "Кузен из Данненвальде", когда случилось непоправимое. Отвлёкся на несколько часов, а когда вернулся к книге, то "всем своим нутром до самых пяток ёкнул" и ощутил, что мне абсолютно всё равно, кто ещё сподобится самоубиться или кого-то застрелить. (Может быть, сказалась трагическая гибель нынешнего нашего министра транспорта, на судьбу которого мне тоже наплевать.) Мне нет дела до того, кто из гнусных нацистов сожрёт капсулу с ядом, а кого, напротив, повесят по приговору суда. Или, может быть, кто-то, как та же Лени Рифеншталь

будет избегать смерти, пока сможет, и умрет в возрасте ста одного года из-за остановки сердца, которого у нее никогда не было.
Пустое всё это.
И ощущение оказалось точным. Всё дальнейшее я воспринял как иронический детектив в стиле Иоанны Хмелевской. Пилочкой для ногтей мы расковыряем бетонную стену и уйдём на фиг.
Так что, как только устанете от роялей в кустах, бросайте без сожаления:
Ничего сто́ящего внимания там больше нет.
Но первую половину рекомендую с чистым сердцем. Надеюсь, оно у меня есть -- в отличие от Лени Рифеншталь.
Читать далее
21
148

Все рецензии

Цитаты

Аноним13 апреля 2025 г.
Слова приобретают значение, только когда становится ясно, что они могут создать повод для стрельбы.
6
57
Аноним13 апреля 2025 г.
Фрейд ввел среди коллег моду исследовать детство пациентов с целью понять, откуда у них возникли проблемы. Сейчас моя вера в эту концепцию уже не так тверда, как прежде: по-моему, многие люди, став взрослыми, выдумывают для себя детство, соответствующее их нынешним проблемам.
5
29
Аноним13 апреля 2025 г.
Чем старше я становлюсь, тем сильнее мир начинает напоминать детский сад, — подумала она, прислонясь к автомату, который сочувственно гудел и громыхал. — А ведь я еще не старая.
5
28