Красные цепи

Это было болезненное, мучительное ощущение зависимости, сродни чувству наркомана, понимающего, что пагубное пристрастие губит и разрушает его жизнь, но не находящего в себе сил избавиться от него, потому что это пристрастие само уже стало его жизнью; не та созидательная любовь, которая строит планы на будущее, рождая новый союз, а страсть, не принимающая ни планов, ни рассуждений, не терпящая сопротивления, сжигающая и разрушающая все, что могло бы ей противостоять. Возможно, какая-то часть его существа хотела бы избавиться от этого чувства, но он не мог это сделать, потому что его рассеченная напополам личность не обладала для этого достаточной силой.

Уже второй день я словно являюсь зрителем какого-то бесконечного "данс макабр", танца мёртвых, с участием безумных потрошителей, древних жрецов, выходцев из могил и членов тайных мистических орденов. Как будто огромный пласт реальности, которому отказали в праве на существование в современном духовно оскопленном мире, открылся моему взгляду. Эти знания, учения, факты были кем-то заживо погребены и объявлены мёртвыми, и я ходил по этому огромному кладбищу, склоняясь к могилам и читая то краткие, то пространные эпитафии на могильных плитах, стараясь угадать, что скрыто там, под толщей холодной земли. Но это кладбище древних традиций и знаний только со стороны казалось заброшенным и поросшим сорной травой забвения. На самом деле было заметно, что за всеми могилами ухаживают чьи-то умелые руки, а я как будто чувствовал на себе внимательные и недобрые вгляды, провожавшие меня, чужака, зашедшего туда, где не рады гостям. И чем больше времени я проводил, погружаясь в чтение написанных столетия назад книг, чем дольше бродил по ментальному кладбищу оккультных знаний, тем больше крепло ощущение, что сами его обитатели объявили себя мёртвыми, чтобы успокоить живых. Они прикинулись легендами и сказками, которые не нужно воспринимать всерьёз -- ведь тогда никто всерьёз не воспримет и их тайны, а значит, сами эти тайны будут в безопасности. Они сами себя депортировали из реальности, лишь иногда возвращаясь обратно в ночной тиши и прячась за карикатурными муляжами и выдумками, которые заняли их место в сознании людей.