Монстры царства стали

Последний крик, разрывающий его голосовые связки, говоривший гораздо больше об его утрате, нежели потерявшие весь смысл слова.

У этой короны, дорогуша, есть одна интересная особенность. Тот наследник, на кого ее наденут, станет пешкой в руках того, кто его короновал

Она хотела что-то еще ему сказать, но не стала. Саргон уже узнал горькую правду.
Он просто друг для той, которая для него стала воздухом, водой, пищей и жизнью. Для той, которая могла стать его единственной женщиной, ради которой он бы уничтожил мир.

Одно верное слово – и Саргон бы не думая бросил к ее ногам Вселенную, наплевав бы на все. Он бы захватил или же разрушил мир, и ведь Рэйна так и не поняла, что она наделала, позволив Саргону влюбиться в нее окончательно и бесповоротно. Полюбить ее темные стороны и позволить ей принять себя такой, какой она была. Прекрасной. Сильной. Смелой.

Он не хотел бить ее под дых, но сделал это и сам же сгорал от ненависти к самому себе.

Скользнуть по нему взглядом было большой ее ошибкой. Его идеальный профиль лица и скулы моментально выбили из головы Рэйны все заготовленные речи.
Она уже позволила себе влюбиться в него.

– Значит, мы продолжаем нашу игру, – прошептал Саргон, выдыхая Рэйне в рот и спускаясь поцелуями по шее. Рэйна не смогла сдержать стон, гладя его по волосам. – Ты соблазняешь меня, чтобы я не перешел тебе дорогу к трону, а я соблазняю тебя, чтобы ты вот так просто не получила корону Эферона. Кто первый полюбит – тот проиграл. Верно?

Да, братец был довольно привлекателен. Но кто выберет невинный свет, когда есть тьма, располагающая всеми удовольствиями?

Если они с Соларом и вправду были братьями, то оба имели только одну общую черту – невероятную мужскую притягательность. Но если Солар был обаятельным, и от него исходило тепло… Саргон в сравнении с братом обладал порочной, дьявольской и темной красотой. Греховной, запретной и такой манящей.
Дьявол во плоти, демон-искуситель, повелитель ночи, продолжающий на нее смотреть безотрывно, подмечая каждую мелочь. Она не могла себе признаться, что невыразимо скучала по его чертам.