Пойма

— Очень жаль дедушку, — сказал я.

— Мне тоже. Однако же вот невмочь мне было оставаться у его могилы. А что могила — яма в земле, да и только! А человек — так он вот тут, в сердце.

Лёжа той ночью у себя на матрасе, решил я подползти к стене и припасть к ней ухом. Некоторое время я этого не делал, но в эту ночь хотелось послушать мамин и папин голоса, хотелось почувствовать, что связь между ними восстановилась и что с этим миром всё в порядке.

Люди, которых я знал, оказались чужими, дикими и жестокими. Они повесили Моуза, избили и запинали меня и папу.

Если бы в тот момент обнаружилось, что, вскарабкавшись на вершину самого высокого дерева, можно дотянуться до луны и разрезать её напополам парой хороших ножниц, — я бы ничуть не удивился.

Река больше не ревела, а только тихонько что-то бормотала, как бурчит в утробе у мирно спящего человека, набившего брюхо кукурузным хлебом и бобами. С берегов перестала оползать земля, и река опять потекла, уютно обустроившись в новых границах, так же безмятежно, словно и не случалось никакого гнева небес.

Возник Перл-Крик на месте пойменного болота; землю расчистили от леса и сделали пригодной для строительства и жилья, однако она по-прежнему оставалась топкой и влажной и привлекала тучи комаров. Папа, бывало, говорил, будто бы водятся там такие здоровенные москиты, что могут поднять человека в воздух, утащить и сожрать с потрохами, а затем будут носить его ботинки.

«…он любил потрепаться, даже если беседовал с самим дьяволом, а речь шла о том, на каком огне лучше поджаривать ему пятки»

«Папа говорил, жизнь их тяжела главным образом потому, что они настолько лодыри, что, ежели на стул им нагадит птичка, так ведь не соскребут, пока сами в говно не усядутся»

Лишь благодаря нашим воспоминаниям некоторые люди всё ещё существуют хоть в каком-то виде.

— Я разве сказал что-то про арест? Седлайте коня да скачите в жопеня!

— Я на машине.

— Теперь я осмотрел её получше и думаю, что это проделки ягуара.

— Ну да, ягуары — они ведь тоже любят людей колючкой к деревьям приматывать, как и кабаны, — возразил папа. Я заметил, как у доктора Тинна изменилось выражение лица. Папины слова ему явно понравились.