
Книги с длинными названиями
Wanda_Magnus
- 519 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Мемуарная работа американского рабочего, который в свои 20 лет получил профессию сварщика и в 1932 году, когда в США миллионы людей остались без работы из-за Великой Депрессии, уехал в СССР и принял участие в строительстве металлургического комбината в Магнитогорске. На его глазах происходило заложение города с нуля в голой степи, великая стройка, освоение еще вчера неграмотными крестьянами сложного оборудования, и социальные процессы превращения страны из отсталой аграрной державы в передовое индустриальное государство. Он видел, что происходит это посредством гигантского напряжения сил народа и ценой великих жертв, все же львиная доля тяжелой работы легла на плечи заключенных, но и энтузиастов, особенно среди молодежи, было великое множество. Скотт скорее комплиментарно относился к фигуре Сталина, и приведенные им в тексте цитаты показывают, что целеполагание и визионерство вождя были совершенно правильными, как и решение разместить стратегические производства в самом сердце страны, а не в густонаселенных регионах вроде Ленинградской области - надвигалась большая война, и если оказаться в положении догоняющих, то есть риск ее проиграть. И пусть жертвами чисток (про это он тоже обстоятельно пишет) стали в том числе многие невинные люди, хватало и таких персонажей, к которым репрессивные меры были обоснованы. Он писал эти мемуары на своей портативной машинке на протяжении пяти лет работы в Челябинской области, но собирал их в книгу уже в 1941 году, когда гитлеровская армия рвалась к Москве, и тем не менее он верил в силу советского народа и в то, что он отобьется.
В книге очень много познавательных фактов и личных наблюдений как за жизнью простых рабочих и инженеров, так и интересных статистических выкладок и обобщенных данных. Видно, что автор не очень верит в плановую экономику и подтверждает свое мнение таблицами план-факт (все же в тридцатые годы план часто назначался сверху от балды, особенно на пять лет вперед, не учитывая износа оборудования, неправильной эксплуатации и тяжелейших погодных условий). Во многом вытягивало план стахановское движение, но Скотт считал, и как по мне это разумно, что лучше бы практиковали артельный подход, когда есть специальный отдел для новичков, и по мере обретения ими профессиональных компетенций, их бы переводили на разряд выше, а их места занимались бы новым пополнением.
Помимо описания строительства комбината и его работы, Скотт также писал о своем путешествии по Уралу, об образовании и культуре в раннем СССР и скачке, который совершила страна, разоренная десятилетием войн и революций (его жена, например, имела семерых братьев и сестер, и все они, будучи детьми обычного крестьянина из Тверской области, в двадцатые-тридцатые получили образование и профессии в городах), сравнивал советский быт с американским и европейским - да, жили бедно и скромно, многого не хватало, государство решило поставить в приоритет индустриализацию, а не массовый выпуск товаров народного потребления, из-за этого были перекосы в экономике и парадоксальные ситуации, когда деньги есть, а купить на них нечего, тогда как во Франции он взял на обед отличный стейк, и пока ел, к нему подошли двое безработных и попросили копеечку, причем выглядели эти французские безработные лучше любого советского рабочего, однако в СССР безработица отсутствовала, и людям предоставлялись социальные гарантии от государства - бесплатное образование, медицина, культурный досуг.
В моем издании было еще огромное послесловие на 100 страниц Юрия Мухина (и я даже сверилась - таки да, это тот самый сумасшедший днепропетровский конспиролог, сталинист-антисемит, с которым в свое время люто срался Гоблин), ради интереса прочитала и его, и в чем-то он, как специалист-металлург, возможно, был прав, но учитывая его собственную биографию и вынужденный уход из профессии в девяностые, подозреваю, что не просто так его с завода турнули.
Балл снижу за просто безумное количество ошибок и опечаток в новом издании. Понимаю, что тираж всего 200 экземпляров, но хоть разок перечитать верстку можно было?

Книга "За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали" представляет собой мемуары американца Джон Скотта. Он принял решение ехать в Советский Союз, где, как говорили рабочие, строят новый мир во время великой депрессии, охватившей Америку. В это время в его стране закрывались заводы, появились миллионы безработных.
Бросив учёбу в Экспериментальном колледже, Скотт несколько месяцев учится сварочному делу и получает квалификацию сварщика. После получения визы осенью 1932 года Джон отправляется в Москву, а позже в Магнитогорск на поезде. На тот момент ему было всего двадцать лет. Разочаровавшись жизнью в Америке времён великой депрессии, он с большим энтузиазмом воспринимает всё, что происходит в Советской России. Захватив с собой пишущую машинку "Корона", он начинает своё большое приключение в жизни.
Несомненно, в России его поражает нищета и примитивные условия жизни. Но не меньше его изумляет энергия и целеустремлённость, которая проявляется буквально во всём. В неграмотных людях, которые учатся читать. В неквалифицированных рабочих, которые овладевают умением работать на станках и управлять оборудованием. В голодных и плохо одетых людях, работающих по шестнадцать часов без перерыва.
В вечерней школе Джон Скотт знакомится с учительницей Марией Ивановной Дикаревой, которая в последствии становится его женой. У них рождается две дочери. Они оба увлечены работой и учёбой.
Живя и работая в Магнитогорске, Джон ведёт дневник, где описывает лишения и трудности того времени. Холод, нехватка топлива, работа в условиях большого риска несчастных случаев - всё это видел и испытывал сам на себе Скотт и другие жители строящегося города стали.
Несмотря на все трудности и лишения в жизни советского человека, Джон Скотт восхищается их упорством и отдачей на благо и развитие страны.
Эта книга про историю России в период индустриализации глазами иностранца. Человека с другим менталитетом, мышлением, прошлым.

Я не очень люблю книги о нашей стране, написанные иностранцами. Как правило, авторы рассматривают события сквозь призму своего мировосприятия, даже не пытаясь узнать или понять историческую и социально-политическую основу происходящего. Примерно с таким настроением я и начала читать книгу Джона Скотта, ожидая увидеть очередные записки очередного туриста. С первых же страниц стало ясно, что я сильно ошиблась. Автор явно не турист и приехал в СССР не за экзотикой, а с серьёзными намерениями.
Джон приехал не куда-нибудь, а прямиком на строительство Магнитогорского металлургического комбината. Причём, в самом начале этого строительства. Жил и работал вместе с рабочими на общих условиях, мёрз зимой и страдал от жары летом, кормил блох в бараке, в полной мере ощутил на собственной шкуре дефицит продуктов и необустроенность быта. Выучил русский язык, женился и стал отцом двоих детей. А ещё основательно изучил основы марксизма-ленинизма в Комвузе и, судя по всему, неплохо понял "загадочную русскую душу".
Что особенно приятно в книге, так это то, что автор не пытается обсуждать и осуждать недостатки молодого государства. Да и что тут можно обсуждать. когда на твоих глазах происходит первый в мире опыт построения нового государства с новым строем. Да, много ошибок, и много жертв, но результат - вот он, перед глазами. Аграрная страна, основательно разорённая первой мировой, а потом и гражданской войной, сумасшедшими темпами превращается в одну из передовых индустриальных держав. Неграмотные крестьяне и полуграмотные рабочие учатся в школах, ВУЗах и на всевозможных курсах и на свет появляется новая советская интеллигенция, учителя, врачи, инженеры. Скажу честно, ни одна книга, написанная на заказ и прославляющая великие социалистические стройки, не произвела на меня такого впечатления и не вызывала такого чувства гордости за свою страну, как эти записки американца, жившего в СССР в 30-х годах.

Я вспоминаю один спор, возникший, когда мы изучали марксистский закон обнищания трудящихся в капиталистических странах. В соответствии с этим законом — в том виде, как его преподавали студентам Магнитогорского Комвуза, — рабочий класс Германии, Великобритании, Соединенных Штатов и других капиталистических стран непрерывно становился все беднее и беднее, начиная со времени промышленной революции восемнадцатого века. После урока я подошел к преподавателю и сказал ему, что я, например, бывал в Великобритании и, как мне показалось, условия жизни рабочих были там несомненно лучше, чем во времена Чарльза Диккенса или же в то время, когда Энгельс написал свой трактат «Положение рабочего класса в Англии».
Учитель и слушать меня не хотел.
— Посмотрите в своем учебнике, товарищ, — сказал он, — Это написано в учебнике.
Для этого человека не имело значения, что «учебник» на следующий месяц могут объявить контрреволюционным. Когда это произойдет, ему выдадут другую книгу. Партия не ошибается. Эта книга была дана ему партией. Этого было достаточно.

Я был очень счастлив. В Советском Союзе не было безработицы. Большевики планировали свою экономику и предоставляли молодым людям много возможностей. Более того, им удавалось преодолеть фетишизацию материальных ценностей, которая, как учили меня мои добрые родители, была одним из основных зол нашей американской цивилизации. Я видел, что большинство русских едят только черный хлеб, носят один-единственный костюм до тех пор, пока тот не распадется на части, и пользуются старыми газетами, чтобы писать письма и официальные бумаги, скручивать папиросы, делать конверты, а также при отправлении естественных потребностей.
Я собирался участвовать в построении этого общества. Я намеревался стать одним из множества таких людей, которым было наплевать, будет ли у них вторая пара обуви, но которые строили собственные доменные печи. Шел сентябрь 1932 года, и мне было 20 лет.

Они выросли на пропаганде двадцатых о ликвидации института буржуазной семьи и не желали иметь ничего общего с готовкой, уборкой и сменой подгузников. Эту функцию должны были выполнять люди, не обладающие достаточным интеллектом или еще не закончившие обучение, чтобы работать профессионально. Я указал ей на тот факт, что эта идеология была очень близка идеологии дореволюционных аристократических семейств и что в Америке многие профессионально работающие женщины сами моют за собой посуду.










Другие издания

