Человек, который смеется. Ган Исландец

Нет ничего ужаснее стремительного движения навстречу неведомой цели.

Отъезд, в зависимости от настроения и мыслей, владеющих нами в эту минуту, вызывает либо чувство облегчения, либо горесть.

"И общество сразу поднесло ему три своих дара: брак, семью и сословие. Брак? На пороге брака он столкнулся с развратом. Семья? Брат дал ему пощечину и ждал его завтра с оружием в руке. Сословие? Оно только хохотало ему в лицо, ему, патрицию, ему, отверженному! Оно изгнало его, едва успев приняв. Он ступил только три шага в глубоком мраке, какие казалось это общество, а под его ногами уже развернулось три бездны"

Тот из вас, кто видел сегодня утром пробуждение своего ребенка, не может не быть добрым

«Небо было черно, звёзд не было, но он видел какую-то звезду.

Он шёл по палубе.

Ещё несколько решительных роковых шагов, и он очутился на самом её краю.

- Я иду, - сказал он. - Вот и я, Дея!

Палуба была без борта. Перед ним чернела пропасть. Он занёс над ней ногу.

И упал.

Ночь была непроглядно тёмная, место глубокое. Вода поглотила его. Это было безмолвное исчезновение во мраке».

Нет никого безжалостнее перепуганного труса.

Он ставил на ноги калек и потом язвительно говорил им: «Ну вот, ты снова на ногах. Можешь теперь вволю мыкаться в этой юдоли слез». Увидев нищего, умирающего от голода, он отдавал ему все деньги, какие у него были, и сердито ворчал: «Живи, несчастный! Ешь! Старайся протянуть подольше! Уж только не я сокращу сроки твоей каторги». Затем, потирая руки, он приговаривал: «Я делаю людям все зло, какое только в моих силах».

К тому же он заметил, что осел, этот не понятый людьми четвероногий мечтатель, имеет неприятное обыкновение настораживать уши, когда философы изрекают какие-нибудь глупости. Между нами и нашей мыслью осел оказывается, таким образом, лишним свидетелем, а это стеснительно.

Ему оказали честь, приняв его за умалишённого, но вскоре выпустили на свободе, убедившись, что он всего-навсего поэт. 

—... Епископы пэры и принцы, знайте же, народ — это великий страдалец, который смеется сквозь слезы.