Смерти нет!

Прежде он думал, что родина велика и не помнит про него, одного своего солдата, а она, родина, вся может собраться в одного человека — офицера, и она любит его, должно быть, больше, чем он ее.

Лишь бы нам сберечь от врага наш народ, а в нашем народе есть сердце, и в нем будет память о нас. Но народ не всех упомнит, а только самых лучших своих бойцов...

Против такого солдата, который воюет с той же алчной страстью, как копит дом для своего семейства, нету средств победы.

На войну Сычов смотрел как на хозяйство, в котором, как хлеб в колхозе, должна в изобилии производиться смерть неприятеля, и он аккуратно считал и записывал труд своей роты по накоплению павшего врага.

Помни – смерти нет, если мы отстоим нашу родину, где живет истина и разум всего человечества.

«Это один я умираю, и мне одному темно, а весь свет цел, только он живет теперь без меня».

– Поумнеть вовремя мало кто поспевает, – пояснил командир. – А немец и подавно не поумнеет... Ум растет у человека из сердца, а у немца сердце пустое, и туда Гитлер свою начинку положил. С той начинки разум в немце никогда не примется, и мы окончим немца!

Нельзя без них счастливо жить, товарищи. Без них для нас весь мир – сирота. Зачем же нам позволять смерти уносить от нас самое необходимое добро. Это и по-хозяйски плохо. И мы должны сегодня же идти вперед к высшей, правильной истине, и как можно скорее. Истина же теперь, – я вам это верно говорю, – истина теперь в бою, она есть наша победа, и мы должны ее добыть. Такова наша жизнь и задача!

– Все говорили, что души в человеке нету! – сказал Мокротягов, ощупывая теплое лезвие своей лопаты. – А что же есть? Одно бы сухое тело давно уморилось и умерло бы...

Ты там старайся жить поскупее, а драться по-богатому. Понятно? Но харчи и боезапас пришлем тебе вскорости. Ты гляди – ты тех людей, которых мы к тебе с добром пришлем, у себя не оставляй, а то вы любите чужой народ усыновлять...