Превращение. Процесс

Он постоянно обманывал себя: иногда у него возникала ложная уверенность, что именно сейчас он способен потягаться с заместителем директора, и никакой неудачный опыт ничему его не учил; провалив десять попыток, он рассчитывал на успех одиннадцатой, хотя всякий раз дело принимало дурной для него оборот. После каждой такой встречи, весь разбитый, потный, опустошенный, он не понимал, что заставляет его лезть на рожон – отчаяние или надежда. Но в следующий раз лишь одна надежда влекла его к двери заместителя.

– Не хотите ли посидеть?
– Нет, – сказал К., – в отдыхе я не нуждаюсь.
Он постарался сказать это как можно решительнее, но на самом деле ему очень полезно было бы присесть. Он ощущал что-то вроде морской болезни. Ему казалось, что он на корабле в сильнейшую качку. Казалось, волны бьют о деревянную обшивку, откуда-то из глубины коридора подымается рев кипящих валов, пол в коридоре качается поперек, от стенки к стенке, и посетители с обеих сторон то подымаются, то опускаются. Тем непонятнее было спокойствие девушки и мужчины, которые его вели. Он был всецело предоставлен им; выпусти они его, и он тут же упадет, как полено. Прищурив глаза, они обменивались быстрыми взглядами. К. чувствовал размеренность их шагов, он не попадал в такт, потому что они почти что несли его. Наконец он услышал, как они обращаются к нему, но ничего не понял. Он воспринимал только сплошной шум, наполнявший все вокруг, а сквозь него, казалось, пробивался однотонный высокий звук, похожий на звук сирены.
– Громче, – прошептал он, опустив голову; ему было стыдно от сознания, что они говорят достаточно громко, а он их не понимает. И тут наконец перед ним словно расступилась стена, навстречу повеяло воздухом, и он услыхал, как рядом сказали:
– То он хочет уйти, а то ему сто раз повторяешь, что тут выход, а он с места не двигается.
К. увидел, что он стоит перед дверью, которую девушка распахнула настежь. Он почувствовал, что силы внезапно вернулись к нему, и, чтобы полностью предвкусить ощущение свободы, он сразу вышел на лестницу и уже оттуда стал прощаться со своими провожатыми, которые наклонились к нему.
– Большое спасибо, – повторял он, без конца пожимая протянутые руки, и выпустил их, только заметив, что они оба, привыкшие к канцелярскому воздуху, плохо переносили сравнительно свежий воздух лестничного пролета. Они еле отвечали, и девушка, наверно, упала бы, если бы К. с невероятной поспешностью не захлопнул дверь. К. постоял минуту, потом с помощью карманного зеркальца привел в порядок волосы, поднял шляпу, лежавшую на следующей ступеньке, – как видно, ее туда сбросил заведующий, – и сбежал по лестнице так бодро, такими большими прыжками, что ему даже стало не по себе от столь быстрой перемены. Никогда его крепкий и в общем здоровый организм не преподносил ему таких сюрпризов. Неужто его тело взбунтовалось и в нем происходит иной жизненный процесс, не тот, прежний, который протекал с такой легкостью? Не отказываясь от мысли обратиться как-нибудь к врачу, он одно решил твердо – и в этом вопросе он в чужих советах не нуждался – постараться в будущем использовать воскресные утра лучше, чем сегодня.