Пётр Первый

Бог человека создал, чтобы тот думал.

Что за Россия, заклятая страна, - когда же ты с места сдвинешься?

У вас каждый тянет врозь, а до государства никому дела нет, одному прибытки дороги, другому честь, иному — только чрево набить… Народа такого дикого сыскать можно разве в Африке. Ни ремеслов, ни войска, ни флота… Одно — три шкуры драть, да и те худые.

Говори кратко, проси мало, уходи борзо!

Иноземцы, бывавшие в Кремле, говорили с удивлением, что, не в пример Парижу, Вене, Лондону, Варшаве или Стокгольму, царский двор подобен более всего купеческой конторе. Ни галантного веселья, ни балов, ни игры, ни тонкого развлечения музыкой. Золотошубые бояре, надменные князья, знаменитые воеводы только и толковали в низеньких и жарких кремлевских покоях, что о торговых сделках на пеньку, поташ, ворвань, зерно, кожи...

А с мужика больше одной шкуры не сдерешь

Озлобленно, праздно, голодно шумел огромный город. Всем надоело,- скорее бы кто-нибудь кого-нибукдь сожрал: Софья ли Петра, Петр ли Софью… лишь бы что-нибудь утвердилось.

Мальчишка пойдет далеко, предан, как пес, умен, как бес.

- Никита, - обернулся, - тебя поставить воеводой, воровать будешь?
Никита Демидов, не отходя от двери, осторожно вздохнул:

• Как обыкновенно, Петр Алексеевич, - должность такая.

От битья железо крепнет, человек мужает.