Обыкновенная страсть. Стыд

Я очень хорошо знала, что никакие тряпки не спасут, если другая женщина станет для него более желанной, чем я.

Читая книги, я точно так же задерживала внимание только на фразах, в которых говорилось об отношениях между мужчиной и женщиной.

Когда я была маленькой, то роскошь воплощали для меня меховые манто, вечерние платья и виллы на морском берегу. Позже я полагала, что наивысшая роскошь — это возможность приобщиться к интеллектуальной жизни. Сейчас мне кажется, что способность пережить страсть к мужчине или женщине — это тоже роскошь.

А ещё потому, что детям и родителям чрезвычайно трудно смириться с сексуальной жизнью самых близких людей, чья плоть навсегда останется для них самой запретной.

Я шла и думала: "Когда-то я была здесь". И размышляла, что же отличает реально пережитое от литературы - быть может, всего лишь это чувство сомнения: а была ли я здесь на самом деле, потому что подобное невозможно, если речь идет о персонаже романа.

Мы слишком бурно растрачивали наш запас желания. Чем интенсивнее была наша страсть, тем скорее она должна была угаснуть.

Стыд порождает лишь еще более жгучий стыд.

Мне кажется, я всю жизнь так и пишу усвоенным мною в детстве сухим языком, не обогащая его со временем новыми словами и синтаксисом, которые в ту пору мне были просто недоступны. Я никогда не познаю волшебной силы метафор и наслаждения от стилистических изысков.

Эта сцена жила во мне, как застывшая картина, и я пытаюсь придать ей движение, лишить иконной святости.