Моя жизнь

Читать автобиографии незнакомых авторов уже привычка. И чтение это снова было прекрасным. Два текста Лин Хеджинян, «Моя жизнь» и «Моя жизнь в девяностых», больше, чем 160 страниц слов.

Лин Хеджинян, американская поэтесса и эссеистка, представительница Школы языка — литературного течения экспериментального письма. Если кратко: как связаны память, время и язык? Темпоральность реальности и текста, структура языка суть социальная структура, активное участие читателя в создании значения. И вот я вспоминаю феноменологию.

Написанное Хеджинян переписывается и ей, и мной, как читателем. Текст, чтение, интерпретация. Язык — практика социальная.

Письмо Лин нелинейное. Мысли вне времени, вне пространства. Но история жизни прослеживается. Автобиография не через события. Через мысли, образы, ощущения, повторы. И все близко к реальности. Мы переосмысливаем одно и то же раз за разом, убираясь на кухне, наблюдая за птицами, покупая продукты в магазине. Иногда повторяющимися фразами, иногда невыразимыми ощущениями.

Что касается нас, «любящих удивляться», мы прикрываем глаза, чтобы немного еще задержаться в мнимом царстве ума, во избежание осознания нашей подлинной обособленности друг от друга, обособленности, которая узнается мгновенно в знакомом тебе лице. Конечно, все мы живем в своем времени и в соответствии с ним, но некоторые из нас — в большей степени, чем остальные.

Отдельные предложения попали слишком точно. Случайность совпадений пугает. Сколько всего должно было произойти, чтобы совпасть так по времени. Однажды я найду слова, но не сейчас.

Лин Хеджинян нашла. Написала о детстве, семье, письме и политике. Сорок пять глав и сорок пять предложений в каждой. Числа значат возраст. Интересный языковой эксперимент затягивает ритмом, красотой, сутью. Нашла экспериментальное письмо, чтобы удивляться. Но оно начинает вдохновлять, проблема или выход?

Чтение же было прекрасным.

Купила эту книгу по рекомендации блогера, потому что люблю женский автофикшн. Ожидала, что тут будет что-то проникновенное и глубоко личное, а на деле получила очень странный постмодернистский текст с нулевой смысловой нагрузкой. В книге короткие предложения, не связывающиеся между собой в цельное повествование, напоминают поэзию, но без рифмы. Возможно на языке оригинала рифма все же есть, и это автофикшн-поэма. Я осилила 30 страниц и не смогла себя мучать дальше, я просто не улавливала, что же хочет сказать автор. Возможно это неплохо написано, но для меня слишком абстрактно и концептуально.

Что касается нас, «любящих удивляться», мое сердцебиение сотрясало кровать. Как бы там ни было, в детстве я хотела быть сразу и фермером, и его лошадью. Я трясла головой и стучала ногой, словно била копытом перед долгим галопом.