
Иностранная литература. Большие книги
Urtica
- 262 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Вряд ли я когда-нибудь назову Фицджеральда своим любимым писателем, но я знаю, когда рука в очередной раз потянется за его книгой. Это ранняя осень, когда угасание дня едва заметно, но уже веет прохладой. Когда так рванет ветер, что тут же вспомнишь беспечно позабытый холод. Тот короткий промежуток времени, где-то между Моэмом и Достоевским.
Идут страницы "Прекрасных и проклятых", текст крепок и хорош, но на трети книги устаешь от монотонности: отели, бары и мечты, как все будет. Думаешь, бросить - заветные 50 станиц усыпили - но что-то тебя выносит. Вдруг перестаёшь считать страницы и вспоминаешь крылатые советы психологов о "ценности момента". И вот ты уже с азартом разжигаешь камин, чтоб не чувствовать сырости, слушаешь пространные речи героев за стаканчиком виски и вообще читаешь текст ради текста. Иногда он настолько увиливает в поэзию, что, кажется, проступят швы между жанрами, и мы покатимся во мрак пустословия. Однако ничего подобного не происходит, и именно тогда я отдаю этой прозе свое сердце.
Романтично? Безумно. Особенно, если героем-романтиком понимать, по сегодняшним меркам, тургеневскогоничегонеделателя. Жестоко? Однозначно, особенно если невезение, как та тучка из мультика, бегает за героем и льет, и льет. Но в первую очередь, это, конечно, памятник словесности, особенному литературному стилю, за который над автором часто посмеивались люди не только его эпохи, Хэмингуэй, например, но и наши современники.
Я не верю, что книги учат жизни, что прочитав их, поймешь, как надо и как не надо. Для меня они показывают, как может быть. Раздражали ли меня герои? Ничуть. Если делать поправку на на начало прошлого века, то вряд ли потомственный аристократ побежит работать куда-нибудь в типографию просто потому, что ему нечем заплатить за номер в Плазе. Большинство из них сопьются и истлеют вовсе не потому, что такие ленивые, а по праву своего происхождения и среды.
О посыле книги тоже говорить как-то неловко, ведь все знают историю Фицджеральда. Поэтому книга эта, как и другие у него, путь к смерти. Какие бы хэппи энды ни сулил автор героям и самому себе - он собственным примером расставил все точки над "i".

Роман о двух прожигающих жизнь сибаритах - Энтони Пэтче и его жены Глории, красивых, аристократичных, но ленивых бездельниках, ждущих наследства от богатого дедушки. «Плевать на все!» - вот девиз, которым руководствуется Глория, черпающая силу в своей неотразимой красоте и положении в обществе. «А почему тебе не устроиться на работу, лодырь!» - вот с чем не хочет соглашаться Энтони, ведь это не по его части, он создан для другого.
В этой книге очень хорошо описывается путь деградации людей, получивших многое от рождения, но растерявших все из-за собственной лени и пороков. Конечно, это было неприятно и тягостно наблюдать, ведь за всю историю я успела привыкнуть к Энтони и Глории, узнать их, даже почувствовать к ним симпатию. И не были они полностью отрицательными. Особенно трогало их чувство друг к другу, которое Фицджеральд изобразил очень красиво и нежно. Их любовь, забота, восхищение друг другом, все мелочи, которые присутствовали в их общей жизни, когда они были ещё только влюблёнными или новобрачными позже - читать об этом было очень приятно. Такая чувственность и нежность в описании любви и романтики отношений присуща Фицджеральду и больше всего привлекает меня в его творчестве.
Мне очень понравилось. Незамысловатая задумка, но прекрасное исполнение, прекрасный слог.
«Плоды юности или ягоды на виноградной лозе, мимолетное волшебство краткого перехода из тьмы во тьму – древняя иллюзия, что правда и красота неведомым образом переплетаются между собой.»
«Мы прямо-таки идеальный образец, недостойный подражания.»
«Самым замечательным из всего, что их объединяло, была почти сверхъестественная тяга понять сердцем друг друга.»
«Они не осознавали, что идут по стопам минувших и уже покрывшихся слоем пыли поколений, однако смутно догадывались, что если правда есть конец жизни, то счастье – одна из ее разновидностей, и нужно лелеять его краткие трепетные мгновения.»
«Теперь он понял, что есть нечто более возвышенное – слияние душ его и Глории. Ее сияющий огонь и чистота и являются тем живым материалом, из которого создается мертвая красота книг.»

В восемнадцать наши убеждения подобны горам, с которых мы взираем на мир, в сорок пять – пещерам, в которых мы скрываемся от мира!

Если девушка хороша собой, она может болтать о чем угодно: о России, пинг-понге, Лиге Наций – ей все сойдет с рук.
















Другие издания
