Чума

Только не может человек быть счастлив в изгнании или в забвении. Нельзя всегда быть посторонним.

Казалось, будто сама земля, на которой были построены наши дома, очищалась от скопившейся в её недрах скверны, будто оттуда изливалась наружу сукровица и взбухали язвы, разъедавшие землю изнутри.

Чтобы бороться с абстракцией, надо хоть отчасти быть ей сродни.

вот что дает уверенность - повседневный труд. Все прочее держится на ниточке, все зависит от самого незначительного движения. К этому не прилепишься. Главное - это хорошо делать свое дело.

Но тут Риэ вдруг выпрямился и твердо сказал, что это глупо и что ничуть не стыдно отдать предпочтение счастью.
– Верно, – согласился Рамбер. – Но все-таки стыдно быть счастливым одному.
Молчавший до этого Тарру сказал, не поворачивая головы, что, если Рамберу угодно разделять людское горе, ему никогда не урвать свободной минуть! для счастья. Надо выбирать что-нибудь одно.

Так гласит летопись, а летопись , как известно, не обязана комментировать.

-Ну и как, идет дело?

– Я работаю уже много лет, значит, как-то идет… Хотя, с другой стороны, особых успехов не заметно.

– Скажите-ка, доктор, верно, что они собираются воздвигнуть памятник погибшим от чумы?
– Во всяком случае, так в газетах писали. Стелу или доску.
– Так я и знал. И еще сколько речей напроизносят. – Старик одышливо захихикал. – Так прямо и слышу: «Наши мертвецы…», а потом пойдут закусить.

начать все с нуля - превосходная штука.

Единственное, что мне важно, - это быть человеком.