Учитель

Оттенком ее щеки напоминали легкий румянец на крепком яблоке, свидетельствующий о вкусе и сочности мякоти под розоватой кожурой.

...мы пренебрегаем тем, что нам дарят в изобилии и без всяких просьб...

Когда солнце и удача улыбаются, хорошо распускаться и цвести; но сколько в жизни дождливых дней, дней ноябрьской тоски, когда в доме и в сердце человеческом холодеет без чистого, живого блеска души и ума.

На этот раз я вышел на улицу, чувствуя легкость на сердце: задача, которую я поставил перед собой на сегодня, была выполнена, я мог позволить себе несколько часов отдыха.

Мне, рабу, который только что избавился от ярма, всего на одну неделю обрел свободу от принуждения, обязательств, нищеты, предстояло вновь надеть кандалы подчинения. Едва успев вкусить радости жизни без хозяина, я услышал строгий приказ долга: «Ступай искать новую работу».

<...> Не выношу показного согласия там, где на самом деле его и в помине нет, а вас так и тянет возразить.

Поднявшись, я намеренно протянул руку, хотя и знал, что этот жест противоречит этикету, принятому в стране. Мадемуазель Ретер улыбнулась, воскликнула «аh, c’est comme tous les Anglais!» («Ах, как по-английски!»), но очень любезно подала мне руку в ответ.
— Такова привилегия моей родины, мадемуазель, – отозвался я. – И помните, что я всегда буду настаивать на ней.

Она призналась, что сомневается в правильности своего решения, ведь я так молод, родители могут воспротивиться, узнав, какой наставник будет учить их дочерей.
— Но зачастую лучше довериться собственным суждениям, – продолжала она, – и вести за собой родителей, чем идти у них на поводу.

Мое чувство радости живо откликалось на утонченное, нетронутое, прекрасное и изысканное. Я был молод, здоров и незнаком с развлечениями; избалованность ими не лишила мою натуру сил и не сделала ее пресыщенной.