Книги в мире 2talkgirls
JullsGr
- 6 350 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Книге «Волшебник» пришлось несколько лет отлеживаться на моих полках, пока я прочитала «Волшебную гору», «Будденброков» и сборник рассказов Томаса Манна. На самом деле, можно было сделать и наоборот. В художественной биографии Колм Тойбин обращается к великим романам писателя таким образом, чтобы заинтересовать, но не выдать содержание произведений полностью.
Томан Манн по той немногой информации, которую я знала, казался мне эдаким почтенным отцом семейства. Колм Тойбин в своей книге несколько меняет этот образ.
Во-первых, очень интересной оказалась история семьи Томаса, которая во многом и легла в основу «Будденброков». Действительно, семейство было такое, что так и просилось быть описанным в романе и мне однозначно понравилось, как писатель переработал реальность в книге.
Во-вторых, сам путь становления Манна как писателя оказался очень интересным. Мне казалось, что учитывая его дарование и происхождение, этот путь должен был быть гладким, но было вообще не так. Наверное, эта часть сильнее всего расположила меня к писателю.
Тем не менее Томас Манн фигура не то, чтобы очень противоречивая, но крайне интересная и сложнее, чем кажется по его крайне взвешенным и выверенным романам. Очевидно, что писательство было главным делом его жизни. Если бы не исторические потрясения, выпавшие на его век, он вероятно вполне мог прожить очень спокойную жизнь. Несмотря на происходящее Томас Манн сохранил стойкость и как автор, и как человек.
Колм Тойбин смог написать такой портрет великого писателя, который показывает его без прикрас и снимает преграды для настоящего сближения с ним читателя. Книга в принципе отлично читается как интересная семейная сага, но не знаю у кого может хватить сил после ее прочтения не пойти читать романы ее главного персонажа, если еще вдруг "не".
Собираюсь и дальше читать и Манна, и Тойбина.

Фигура Т. Манна и его «Волшебная гора» для меня знаковые, поэтому «Волшебник» сулил некую работу моему читательскому уму и осторожный интерес – моему читательскому сердцу. Последнее потому, что до сих пор все, что мною было читано у К. Тойбина («Бруклин» и «Нора Вебстер»), было пресно и довольно скучно – не столько по проблематике, сколько по авторскому стилю, и я справедливо опасалась, что автор и здесь «испортит» для меня портрет писателя. Но, заглушив в себе сомнения, я все же вошла в этот текст, как в пригласительно распахнутую дверь, и читала его долго, сопоставляя со своими представлениями о Т. Манне.
Надо сказать, нарратив К. Тойбина о Т. Манне изначально сильно расходился в моем восприятии с тем, что я знала раньше, и с тем, что мне хотелось бы знать. Я почти не узнавала «знакомого» мне Т. Манна, уж слишком по-своему его биография была схвачена автором. Но что тут поделать: когда берешься за написанную кем-то биографию, вынужден принять тезис, что раз этот кто-то – автор, он так видит.
Ну, в общем, чего опасалась, то и произошло: чтение превратилось в подвиг, потому что оно было отчаянно, зубодробительно скучным. Канцеляристский стиль автора победил. Я думаю, о писателях, как и вообще об известных людях, писать сложно, во всяком случае, до тех пор, пока живы те, кто знал их лично и со-творчески: невольно приходится выступить интерпретатором того, о чем не можешь знать наверняка. Интерпретации К. Тойбина меня не увлекли, а наоборот, утяжелили и опростили образ Т. Манна-писателя, а Т. Манна-человека я и вовсе почти не узнала. На мой вкус, книга К. Тойбина вышла грубоватой, выпрямленной и трудной для чтения. Для меня в ней все было тусклым, бюргерским, осторожным, несмотря на то, что автор погружался не просто в биографическое, но и в неоднозначное историческое время. У меня ни на минуту не возникло чувства сопричастности к историко-политическим контекстам и вовлеченности в события личной жизни писателя, я ни разу не оказалась внутри манновского (а только внутри тойбиновского) пространства этой книги, всегда чувствовала себя сторонним наблюдателем, экскурсантом, которому показывают только «внешнюю сторону». По мне, если уж берешься беллетризировать чужую биографию, раскрывай внутреннее, фантазируй, акцентируй, провоцируй, дерзай, но только не осторожничай, не ходи по струнке. Документальная корректность не противоречит беллетристике, вряд ли канцеляристская дипломатия ей нужна в качестве цензурирующего принципа, но автор был тих, робок, избыточно толерантен и вял.
И сам фокус книги остался мне неясным: о чем К. Тойбин хотел рассказать, взявшись писать биографию? О личности, творчестве, семье, переживаемых проблемах, сомнениях, терзаниях писателя? Он просто разбил чужую жизнь на фрагменты, оформил документальный костяк и, стараясь не сказать ничего лишнего, наполнил временные отрезки пульпой диалогов, людей и событий. Но, несмотря на большое количество использованных источников, книга произвела на меня впечатление студенческой штудии из-за малой художественности. Так скучно о Т. Манне, наверное, мог написать только он. Дочитала с трудом, настолько нудно и тягомотно это было. Лучше бы не бралась.

Еще лет 5 назад я не могла прочитать книгу и не полезть в интернет за информацией об авторе. Сейчас уже могу, просто потому, что на чтение и так очень мало времени. И всё равно интересно после книги узнавать биографию писателя. Наш книжный клуб в феврале читал «Будденброков», поэтому когда в апреле я узнала, что недавно вышедшая на русском книга Тойбина о жизни Томаса Манна, я уже не смогла пройти мимо.
Охудожественные биографии - опасный источник информации, если только она не под авторством биографа с репутацией. Видно, что Тойбин скрупулезно (моё любимое слово!) собирал информацию. Более того, писатель постарался изо всех сил создать хорошее произведение, вот только что поделать со стилем, если у него он всегда такой. И вроде бы с одной стороны скупой излагатель чужой жизни это и неплохо, ведь максимально близко к фактам. Но с другой, лично мне не хватило художественных подробностей, пускай и домысленных. Получилось слишком сухо.
Интересно, что биография Томаса Манна как никогда актуальна для российского читателя сегодня в плане политического фона. Даже не желая проводить параллели, невольно это делаешь. Реакция Томаса и его брата на агрессию Германии в Первой мировой - сравни Крым. А потом, когда Томас женится на еврейке, и постепенно к власти приходят фашисты. Особенно острым мне показался момент, когда весь мир, как и сегодня!, вроде бы против агрессора, готов обрубать связи и условно снабжать страну-жертву, но когда дело доходит до реальной помощи живым людям, спасающимся от смерти, то тут страны в белых пальто (особенно США и Швейцария) готовы просто постоять рядом и посочувствовать агонии ближнего с брезгливой ухмылочкой на лице, но не в коем случае не пускать на свои территории. И забавно просачивающееся даже через сухого Тойбина чувство, когда ты немец, но у тебя жена еврейка, а весь мир смотрит на тебя с осуждением.
Есть писатели, которых можно узнать по стилю с одной страницы. Это могло бы быть комплиментом, но не в случае с Колмом Тойбином. Его стиль - заставить читателя скучать с любой историей. И если в случае с «Бруклином» сюжет, хоть и простенький, но весьма атмосферный, да еще и дополненный прекрасной экранизацией, пленит читателя-зрителя, то с «Волшебником» всё обстоит намного печальней, ведь это биография. А биография вообще не слишком благодатная почва для писателей. Хотя, как оказалось, у Томаса Манна была насыщенная жизнь, которая могла бы стать основой для увлекательнейшей книги. Но с ней случился Тойбин.
Ну случился и случился, всё равно было здорово попасть в закулисье «Будденброков» и других произведений Манна.

Томас невзлюбил нацистов еще в двадцатых; считал их занозой в боку истощенной войной Германии. Он воображал, как они листают его дневники, раздраженные его зацикленностью на себе, пока не добираются до страниц, которые заставляют их встрепенуться. Вместо того чтобы уныло следить за его бессмысленным существованием, они лихорадочно делают пометки и выписывают самые шокирующие места.

Томас считал, что из всех его детей Голо с самого детства больше остальных заслуживал доверия. Он всегда внимательно слушал за столом, но никогда не болтал лишнего. Томас знал, что, если он пошлет ему ключ от сейфа, попросив, не читая, изъять оттуда клеенчатые тетради, сложить в чемодан и отослать посылку в Лугано, Голо так и поступит.

Когда войска готовились вступить в город, от Ганса пришли слухи, что мятежники без суда и следствия расстреляли нескольких заложников. Семейство Манн вместе со слугами старались не подходить к окнам. Томас почти все время проводил в кабинете. Если бы революционеры удержали власть, его семье пришлось бы, как и предсказывал тесть, тайком пробираться к швейцарской границе. И успех этого рискованного предприятия был не очевиден.
















Другие издания


