Коллажи-загадки
FuschettoStoriettes
- 3 208 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Книга привлекла меня сначала обложкой и автором-кореянкой, а уж следом заинтересовала и аннотация. Я очень мало знаю об истории Кореи, кроме, конечно, её взаимоотношений с Японией, и тот факт, что в начале XX века большое число корейцев уезжало на заработки на Гавайи, был мне тоже неизвестен. Потому книга оказалась для меня ещё и познавательной.
В Корее в те времена, в период японской оккупации, местное население жило очень бедно, и возможностей заработать было очень мало. Именно поэтому мужчины начали уезжать на захваченные американцами Гавайи, где до изнеможения трудились на плантациях сахарного тростника. Но работа-работой, а семью создавать тоже было нужно. Вот только пойти за таких мужчин согласились бы только их землячки.
Так и началась эта практика, «невест по фотографии». Мужчины передавали свои фотографии свахам в Корее, которые подыскивали им невест и переправляли на Гавайи. Всё бы ничего, если бы наивным и юным невестам не приукрашивали реальное положение вещей. Гавайи вовсе не были раем на земле, как обещали свахи, да и женихи зачастую были намного старше, чем были запечатлены на представленных фотографиях.
Многие девушки были обмануты подобным образом, и всем им пришлось смириться с тем фактом, что они покинули дом, оказались совершенно в другом мире, замужем за человеком, которого совсем не знают, и как-то жить дальше. И на примере трёх героинь этой книги, Подыль, Хончжу и Сонхвы, мы наблюдаем, как сложились судьбы этих трёх девушек, тоже когда-то ставших невестами по фотографии.
История, ожидаемо, грустная. Поначалу героини терзаются от тоски по дому, по родным, при этом они сталкиваются на Гавайях с жестокой реальностью, которая очень далека от той, о которой они мечтали. Кто-то ожидал богатого, молодого и красивого мужа, кто-то хотел получить образование, и все они хотели просто-напросто лучших условий жизни, но все эти мечты в итоге разбиваются. Однако, главное — то, что девушки не бросают друг друга и вместе, заручась взаимоподдежкой, смело идут навстречу всем превратностям судьбы.
Для меня единственным минусом в романе было то, что слишком уж много в нём внимания уделено политике. В контексте сюжета политическая ситуация, кончено, играет очень важную роль, но лично меня эти моменты малость утомляли. Сами же героини впечатлили своей душевной стойкостью. При всех свалившихся на них горестях, при острой тоске по дому они смогли построить новую жизнь на этом чуждом для них месте в окружении, по сути, чужаков. Очень рада прочтению этой книги, которая действительно берёт за душу и, несомненно, заслуживает внимания.

Начало 20 века - вроде бы не древняя древность, но погружаясь в чтение этой книги у меня сложилось впечатление, что я перенеслась в средние века - женщинам слово не давали, нищета, голод, какой-то беспроглядный мрак. А я ожидала легкое чтиво - куда там. Восток, раздираемый междоусобицами и войнами, переделами сфер влияния в мире - и на таком фоне развиваются трагедии в обычных семьях. В поисках лучшей доли девушки отправляются за море, замуж, сговариваясь с будущими мужьями посредством свах и по фотографиям. Попав из Кореи на Гавайи, образуются новые семьи - не всегда счастливые, не всегда с теми, о ком думали девушки - процветало вранье, желание заполучить необходимое любыми путями - и таким образом супругами становились вместо молодых людей на фото старики с достаточно сложной судьбой. Вот вроде бы и должно быть интересно - судьбы трех близких молодых женщин, из замужества, рождение детей - а мне не читалось - я каждый раз "спотыкалась" на именах, названиях городов, рек, гор. И чтение плавно превратилось в мучение - далекие от нас условности, странный говор - не приняла душа, не зашло. Все показалось долго, надуманно и совсем не вписалось в ожидания, даже то, что история в конце "переключается" с трех героинь - Подыль, Хончжу и Сонхвы на поколение их детей, в частности, Пёрл, становится живее, современнее, но так же зашторена древностями и условностями.

Интересная книга о том, как из оккупированной японцами Кореи в начале двадцатого века уезжали на заработки на Гавайи сначала мужчины, а потом, когда американское правительство ради того, чтобы работники в свободное время не пили и играли, а проводили досуг с семьями, разрешило им выписывать с родины невест, потому что среди местных охотниц идти замуж за батраков желающих не было, начался интересный процесс браков даже не по переписке, потому что многие не умели читать и писать, а по фотографии. Три девушки из деревни неподалеку от Пусана - Подыль, Хончжу и Сонхва - стали одними из примерно тысячи таких невест по фотографии, которым сваха расписала чудеса жизни на Гавайях - и одежда с обувью там на деревьях растут, и продуктов валом, и учиться можно, и будущие мужья все из себя красавцы с землей и машинами - поверили в мечту и согласились отправиться в путешествие в один конец. У всех них были такие обстоятельства, что, оставшись на родине, особо каши не сваришь: отец Подыль был убит японцами как повстанец, и с тех пор соседи ее семью обходят стороной, Хончжу овдовела после всего двух месяцев брака, а по корейским традициям вдова считалась плохой приметой, якобы муж умер не от болезни, а из-за нее, а Сонхва была внучкой шаманки и внебрачной дочерью сумасшедшей, так что в родных местах на ней никто не женился бы. Прибыв после трех месяцев тяжелого плавания на Гавайи, девушки столкнулись с жестокой реальностью: почти всем из них женихи слали фотографии двадцати-, а то и тридцатилетней давности, на фоне чужих домов и машин, а на причале их встретили почти что старики, рано одряхлевшие от тяжелой работы в поле под палящими лучами солнца. Только жених Подыль был таким, как на фотографии, но он как будто был не рад ее приезду...
К сожалению, отказаться от брака и вернуться домой было нельзя, поскольку денег на обратную дорогу ни у кого не было, как и документов, чтобы остаться на Гавайях, не выходя замуж, поэтому девушки смирились с судьбой и начали обживаться. Центральной является история Подыль и ее мужа Со Тхэвана, который, как выяснилось, никакой не землевладелец, а простой арендатор. Он поначалу держал от молодой жены дистанцию, и подслушав разговоры домочадцев, она быстро поняла в чем дело: его сердце занято другой, а на брак по фотографии его с трудом уговорил тяжелобольной отец, который очень хочет перед смертью увидеть внука. У Подыль сложились хорошие отношения со свекром и другими домашними на ферме, но ключик к сердцу мужа нашелся далеко не сразу. Тем не менее, отыскать его удалось, и несколько счастливых лет они прожили вместе.
У других девушек все сложилось не столь хорошо: муж Хончжу оказался не просто старым, так еще и жутко жадным, а муж Сонхвы не только пил и играл в карты, но и поколачивал молодую жену. Когда об этом случайно узнала Подыль, она готова была убить мерзавца, но ограничилась тем, что забрала подругу к себе домой. В то время после Великой войны начало поднимать голову корейское национально-освободительное движение, и муж Подыль всерьез проникся его идеями по партизанской борьбе с оккупантами за освобождение родины. Оставив беременную жену с маленьким ребенком, он примкнул к революционному отряду и уехал партизанить, наведываясь домой лишь раз в несколько лет, чтобы заделать жене очередного ребенка, и это продолжалось десять лет. На самом деле мне показалось несколько неправдоподобным, что еще на Гавайях он жертвовал всю свою зарплату в фонд Батальона независимости, ну и пока там партизанил, понятное дело, ничего не зарабатывал и домой не посылал - а жили они на что? Это потом Подыль начала работать как белка в колесе сначала поденно, а потом в прачечной вместе с Хончжу, муж которой оказался еще большим козлом, чем она ранее думала и присоединившейся к ним позже овдовевшей Сонхвой.
Когда муж в итоге вернулся без ноги, Подыль приняла его и обогрела, но в целом она его деятельности не одобряла, да он и сам со временем понял, что без толку потратил столько лет и свое здоровье, тогда как мог бы посвятить это время работе, семье и детям. Независимость Кореи настала сильно позже, но горя этому народу еще предстояло хлебнуть...
Заключительная часть романа идет от лица дочери Подыль Пёрл, которая считает своим родным языком английский и строит планы на обучение в университете Висконсина, но из уважения к родителям говорит с ними по-корейски и изучает народные танцы, песни и прочие корни. На дворе 1942 год, уже позади бомбежка Перл-Харбора и вступление США в войну, но концлагеря для японцев (и корейцев) еще впереди, будущее туманно, но в книге конец счастливый: Перл понимает, какую жертву ради этого будущего принесли три девушки, когда-то давно доверившие свои судьбы тетушке-свахе.
Ложку дегтя внес перевод: я понимаю, корейский колорит, но вот как они предполагали читатель без сносок поймет, сколько это ("В Очжинмаль один мачжиги равнялось заливному полю в двести пхён и посевному – триста пхён") в метрической системе? Гугление тоже мне результатов не принесло - участок земли, который засеивается 18 л зерна, весьма информативно (нет!). Также странный выбор русского деревенского говора для передачи корейского, резали ухо в устах корейских девушек словечки типа "сюды", "энтот", "теперича" и т.п. А в части про Пёрл девушка наоборот злоупотребляла вкраплениями английских слов, но к ним хотя бы сноски с переводами дали.
Но в целом книга хорошая и познавательная, отлично провела с ней время.

– Отец, мать, тетя. Не все умирают, отправляясь в армию, поэтому не переживайте так сильно! Я на славу повоюю и вернусь!
Кажется, брат совершенно не собирался менять своего решения.
– Не бывает такого в этом мире, чтобы воевали на славу, – раздался обессиленный голос отца.

– Я оставил маленького тебя и твою маму и поехал в Китай, чтобы передать своим детям независимый Чосон. Я думал, что это важнее и значимей, чем забота о семье и мое благополучие. Мне больно оттого, что я не добился независимости и вернулся больным, но я, как и твоя мама, не хочу больше жертв ради Родины. Как твой отец я хочу, чтобы ты прожил счастливую жизнь!

Даже зная о своей участи, волны не останавливались. Я тоже буду жить так. Словно волна — жить, влетая всем телом в мир. Я смогу. Потому что меня всегда тепло встретят лей — дом и мои мамы.




















Другие издания


