Близнецы. Часть вторая

– Его похоронили, – ответила она и пожевала губу. – Только вот его ли? Я боюсь, как бы мальчишка не вылез из кургана в самый неудачный момент.
– Мы идем свергать владыку. У нас предвидятся удачные моменты?

– Может, вы подскажете, как у вас тут принято свататься?
Нерис сунула карту в чехол и украдкой вздохнула.
– Сперва нужно спросить согласия матери.
Дубский пожал плечами.
– Я спрашивал. Ни слова не понял из того, что она ответила.
– А какое у нее было выражение лица? – уточнил Модвин.
– Не знаю, у меня перед глазами мелькало острие ножа.
– Понятно.

– Расма, – представилась она, встряхнув головой. – Но ты уже должен знать. Сестры предупреждают обо мне своих мужчин.
«Поэтому здесь, кроме меня, никого из них нет?» – подумал Модвин, но смолчал, решив, что огрызаться сходу – плохая затея.

– А Збинек Гоздава? – тут же спросил чудак, совсем не расстроившись. – Для него я кое-что сообразил. Слышал, вы ему руку отрезали.
– Ампутировал.
– А?
– Ампутировал, – повторил Алеш. – «Отрезал» звучит так, будто я бегал за ним с ножом.
– Не обижайтесь, но с вас станется.

– У меня в одиннадцать лет не было мерина, – нарочито задумчиво произнес Тавин.
– И теперь ты скачешь по спальням замужних красавиц. Видишь связь?
Гвардеец рассмеялся.
– Злой вы человек, мастер Алеш.
«А ты полечи с мое воспаленные придатки».

– Вполне. Правда, я рассчитывал на деловую беседу, а не на сражение, но все-таки… – Господин Отто вздохнул. – Давайте перейдем к сути. У меня нет наследника, но он мне нужен. И мне, и Берстони. Править должна династия, а не случайный результат господских дрязг. Я предлагаю здесь и сейчас дать начало этой династии.
– То есть? – встряла Ортрун. – Всем перетрахаться?

– Если невкусно, скажи, пусть несут другое, – доверительно шепнула сестра. – На пустой желудок это все не вынести.
Модвин почесал висок, пытаясь скрыть удивление, и тоже шепотом спросил:
– Разве ты не любишь политику?
– Ну что ты. Это брак по расчету, а не по любви.

Не стесняйся своей правоты. Всегда лучше сделать и потом извиниться, чем сидеть сложа руки и молчать.

Имена героев называют выжившие.

Вот только говорить надо с живыми. А иногда, мастер-лекарь, надо, чтобы не навредить, промолчать.