Человек, который смеется

О ты, якобы чистая вода, ты похожа на мнимых друзей. Сверху ты тёплая, а на дне – холодная.

Град бьёт,  колотит, ранит, оглушает, разрушает, но снежные хлопья хуже града. Мягкие неумалимые снежинки делают свое дело втихомолку.  Если до них дотронуться – они тают. Их чистота – то же, что искренность лицемера. Ложась слой за слоем, снежинки вырастают в лавину; нагромождая обман на обман, лицемер доходит до преступления.

В иных местах и перед иными предметами мы невольно останавливаемся в раздумье и пытаемся проникнуть в их сущность. Иногда мы наталкиваемся на полуоткрытую неосвещенную дверь в неведомый мир.

Иногда, под влиянием слишком ранних испытаний, в тайника детской души возникает нечто вроде весов, грозных весов, на которых эта беспомощная детская душа взвешивает деяния Бога.

Знать, что делают твои ближние, весьма полезно, и благоразумие требует, чтобы за ними велось наблюдение.

— А Дея?
Гуинплену, смотревшему на занимавшийся день в Корлеоне-Лодже, в то время как в Тедкастерской гостинице происходили описанные выше события, показалось, что этот возглас донесся к нему извне; но крик этот вырвался из глубины его существа.
Кому из нас не приходилось слышать голос, звучащий в тайниках нашей души?
К тому же начинало светать.
Утренняя заря — призыв.
К чему бы служило солнце, если бы оно не будило совесть, спящую тяжелым сном?

"Истинная любовь не знает пресыщения. Будучи всецело духовной, она не может охладиться. Пылающий уголь может подернуться пеплом, небесное светило — никогда."

За этой смеющейся маской таилась душа, склонная, как и у всех людей, предаваться мечтам.

"Снова отыскав щеку мальчика, младенец прильнул к ней губами, и, согревшись, уснул. Это было первым поцелуем двух детских душ, встретившихся во мраке"