Денискины рассказы

Я специально приберег эту рецензию для сегодняшнего дня, потому что в ней речь идет о Вашем празднике, дорогие мои "подруги" и просто читательницы и посетительницы сайта - о 8-ом Марта!!!

Поэтому разрешите для начала ВАС ВСЕХ, ПРЕКРАСНЫЕ ДЕВУШКИ И ЖЕНЩИНЫ, поздравить с Праздником Весны, Любви и Женственности. Пожелать ВАМ ВСЕГДА ОСТАВАТЬСЯ КРАСИВЫМИ, МИЛЫМИ, ПРИВЛЕКАТЕЛЬНЫМИ. Чтобы ВАС ЛЮБИЛИ и ДОРОЖИЛИ ВАМИ ваши мужчины - мужья, друзья, братья, сыновья, чтобы они не забывали не только сегодня, но каждый день, что ВЫ - ЖЕНЩИНЫ.

А мужчины пускай всегда остаются рыцарями, только настоящими, а не такими недотёпами, как герои рассказа.

Рыцарями в рассказе предстают закадычные друзья - Дениска Кораблев и Мишка Слонов. Рыцарство их проявляется в том, чтобы добыть 22 копейки, на которые они собираются купить подарочные наборы конфет для своих мам. Вот ведь время было - за 22 копейки можно было гулять! Эх, счастливое советское прошлое!

Мишка вопрос решил легко, а вот Дениске пришлось сложнее - денег негде было взять, и тогда, обнаружив в буфете две бутылки с алкоголем, приготовленном для завтрашних гостей, друзья догадываются их сдать в стеклотару, чтобы выручить заветные даже не 22, а целых 24 копейки. Это я помню хорошо, всё так и было - пустая бутылка в пунктах приема стеклотары так и стоила - 12 копеек.

Ну, а содержимое бутылок они сливают в банку из-под компота - и "Мускат" 1954 года (рассказ написан в 1961, значит, семилетний) и обычное "Жигулёвское" пиво. Согласитесь, что рыцари не только честны и благородны, но и крайне сообразительны, они сразу догадались, если смешать "чёрное вино" с "желтым вином", то от этого они станут только лучше и вкуснее.

С благородством всё получилось - мама была очарована внимательностью сына, с честностью тоже - Денис отдал 2 копейки сдачи, чтобы у папы была возможность лишний раз воспользоваться телефоном-автоматом. А вот с сообразительностью... самый смешной момент рассказа, это когда папа решил попробовать "компотика".

Дорогие женщины, еще раз поздравляю вас с праздником, и желаю, чтобы ваши рыцари были рыцарями во всех отношениях. :)

Вот уже сколько рецензий я написал на рассказы Драгунского, и уже несколько раз пытался утверждать, что очередной из рассказов самый смешной. Но доходит очередь до следующего, и вот уже кажется, что самый смешной - именно этот.

"Главные реки Америки" - очередной номинант на звание "самого-самого смешного". Кроме того, он еще и очень сценичный, можно сказать, что это готовая интермедия, тщательнейшим образом прописанная, остается только исполнить её. Короткометражка по этому рассказу уже тогда, в семидесятые годы, воспринималась не хуже, чем выступления тогдашних "королей эстрады" - опытного Райкина и молодого Хазанова.

Многие из нас в золотые школьные годы не были отличниками, рискну сказать, что кое-кому знакома и роль лентяя, лоботряса и двоечника. Как, например, мне, так как мне довелось побывать во всех ролях: В целом я был отличником, которого до 5-го класса награждали грамотами, да и дальше я учился на "4" и "5", но это - итоговые оценки. А вот по ходу процесса бывал я в ситуациях, подобных описанной в рассказе. Другое дело, что в реальной жизни это было не так смешно, а часто воспринималось просто-таки трагично, но на то и искусство, чтобы "приукрашивать" жизнь.

Со стихотворением "Мужичок с ноготком" (Денискина редакция заглавия), у меня, слава богу, все обошлось, я, как сейчас помню, приплыл похожим образом на лермонтовских "Тучках". Помните: "Тучки небесные, вечные странники"? К моему позору, как не выучил в 6 или 7 классе, так до сих пор и не знаю наизусть. С другой стороны как много я забыл из того, что когда-то учил наизусть...

Но самый смешной момент рассказа - его кульминация - это, конечно же, переиначенное Дениской и автором название великой американской реки Миси-писи, ой, я слишком начитался Драгунского, Миссисипи, естественно. Но вот что мне приходит на ум, как хорошо, что учительница задала ребятам выучить главные реки Америки, а не Азии. Вы представляете, что мог бы Дениска сотворить с Хуанхэ?

Милые девушки и женщины сайта ЛЛ, разрешите поздравить Вас с Вашим нежным и прекрасным, как и все вы, праздником Весны, Любви и Красоты. Извините, что припозднился, и пишу не рано утром, а практически уже на исходе праздничного дня, но так сложились обстоятельства. Зато правило: лучше поздно, чем никогда - никто не отменял. Вот я им и воспользуюсь в надежде, что вы не будет ко мне слишком строги.

А вспомнить сегодня я хочу один из самых пронзительных рассказов о первой любви, которые мне попадались. Да, это рассказ из "Денискиного" цикла, который я в детстве очень любил, любил, в первую очередь, за безудержную веселость этих коротких историй, которые часто выглядят как самые настоящие, но умело рассказанные анекдоты. Но иногда среди этих бриллиантов смеха и юмора проскальзывали изумительные жемчужины непревзойденной лирики, касающейся сложнейших уголков детской души. Таковы, например, рассказы "Друг детства" и вот этот - "Девочка на шаре".

Я помню свои детские впечатление от этих рассказов, какова должна быть сила восприятия, чтобы не забыться во всю жизнь. Я ожидал очередной потешки, а наскакивал на что-то очень серьезное и не смешное, но тем не менее, не скучное, не занудное, а какое-то до боли затаенное, но узнаваемое. Это было что-то, что ты уже знал, но еще "не умел" об этом думать, и рассказы Драгунского открывали шлюзы для этого думания, для осознания сложности и прекрасности проявлений жизни, которая тебя еще ждет, но уже и началась, уже всё здесь - рядом - с тобой.

"Девочка на шаре" - рассказ о прикосновении чуткой детской души тонко чувствующего мальчика к таинству любви, к осознанию очарования нежности и женственности. Дениска, как пораженный молнией, в настоящая любовь так и приходит, был покорен красотой и грациозностью маленькой и хрупкой девочки, исполнявшей в цирке номер на серебристом шаре. Она показалась ему Дюймовочкой - "милой, маленькой и необыкновенной" - с "синими-синими" глазами и длинными ресницами. Сердце Дениски было покорено. Покорено и разбито!

Правда, разбито оно было не сразу, а только через две недели, когда 8-летний поклонник настоял, чтобы папа сходил с ним цирк, первый визит был с классом. Эти две недели были, наверное, самыми прекрасными в жизни юного влюбленного, жившего предстоящей встречей с предметом своего поклонения. Он представлял себе как познакомится со своей Дюймовочкой, что ей подарит, какое впечатление произведет девочка на папу, и папа его поймет...

Надо сказать, что папа понял сына. Но совсем не при тех обстоятельствах, на которые рассчитывал Денис. Таня Воронцова, так, оказывается, звали серебристую девочку-дюймовочку, закончила свои выступления в Москве и уехала с родителями во Владивосток. Куда уж дальше, ведь это "в самом конце карты, от Москвы направо".

В этом рассказе всё: и волнение первого чувства, и радость обретения любви и боль от её безвозвратной потери. Дениска-то этого еще не понимает, но мы - взрослые читатели - знаем, что такое не повторяется, такое дорого только здесь и сейчас, даже если бы они встретились через год, это был бы уже другой Дениска и другая Танечка, всё было бы другим...

И, конечно, ведя разговор о "Девочке на шаре" Драгунского, нельзя не вспомнить "Девочку на шаре" Пабло Пикассо. Автор ни разу в тексте не упоминает о картине с таким же названием, возможно, с хитрым дальним умыслом: сейчас мои юные читатели еще не знают эту картину и им надо объяснять вторичность названия рассказа, зато, потом, когда подрастут и узнают о шедевре Пикассо, то уже название картины будет восприниматься вторично, опираясь на опыт рассказа. Правда, в моем случае этот прием не сработал, поскольку в доме было много книг по искусству, я к моменту чтения рассказа уже был знаком с репродукцией шедевра Пикассо.

Умеет же Дениска попадать во всякие смешные и нелепые истории, мало кому из взрослых досталось столько приключений, сколько этому мальчишке, которому всё время где-то 7-8 лет, несмотря на то, что за окном оттепельные 60-е плавно перешли в застойные 70-е, а он всё такой же первоклассник-третьеклассник. Что же, такова судьба литературных героев, у них такие фокусы получаются, у реальных людей, к сожалению, нет.

В этот раз, казалось бы, обойдется без недоразумений - Дениска с папой приезжают на электричке в какой-то городок под Москвой. Какой именно не уточняется, но это может быть и Балашиха, и Долгопрудный, и Лобня, и Реутово, и любой другой, кому какой милее. И здесь, в загородном доме, считай - на даче, должна состояться встреча Дениски с дядей Харитоном. А дядя Харитон не просто дядя, а капитан дальнего плавания. Это же просто клад для любого мальчишки, сколько интересного может рассказать такой дядя. Особенно про Сингапур!

Сингапур крайне волнует Дениску, правда, он представляет совсем не тот Сингапур, который мы знаем сегодня - бетон, стекло, сталь, небоскрёбы. Его Сингапур - это романтика, это порт, корабли, и не просто корабли, а парусники. Он грезит Сингапуром не в серо-голубоватых тонах современного мегаполиса, а, скорее, в бананово-лимонных, хотя про Вертинского, он, наверное, еще не слышал. Потому что Дениска знает про Сингапур из приключенческих книжек про мореплавателей и пиратов, а дядя сам там бывал и сам всё своими глазами видел. Одна беда, дядя где-то ходит по гостям, будет слишком поздно, поэтому интереснейшая беседа откладывается до утра, а пока Дениску укладывают спать в маленькой дальней комнате.

Он очень долго не может уснуть, представляя завтрашнюю беседу, и я его понимаю, я бы тоже, наверное, на его месте волновался. А когда, наконец-то, сон его сморил, в соседней комнате вдруг начала рычать собака. Да так настырно и монотонно рычит, негодная. Уж, Дениска на неё и орал, и яйцами, которые лежали в стоявшей в комнате корзинке, в неё бросался. Замолчит ненадолго, и снова начинает рычать. В корзинке еще котлета оказалась - на, жри!

Мучения Дениски так красочно описаны, что невольно "улыбают" читателя, но настоящий смех наступает утром, когда выяснятся, что этой зловредной собакой оказывается долгожданный дядя Харитон, и это в него ночью кто-то швырял яйца и котлеты. Ах, как Дениске стало стыдно.

Но давайте не будем осуждать мальчика, просто он еще не сталкивался с таким явлением, как богатырский храп, папа, видимо не обладал этим недостатком, а мамы редко им страдают. Зато теперь он узнал, как могуче храпят настоящие капитаны дальнего плавания. Но дядя оказался человеком добродушным и понятливым, вину за инцидент взял на себя, кто храпит, тот и получает по носу котлетой. Тем более, что храп не имеет никакого отношения к Сингапуру....

Ох, уж это освоение техники! Как дорого в детстве оно иногда нам обходилось, начиная иногда прямо с самокатов, и очень богато проявляясь в процессе укрощения велосипедов. Помню, у самого была история, когда я впервые сел на взрослый двухколесный велосипед, еле доставая ногами педали, и разогнался с горки, а в конце "трассы" был высокий забор сельского магазина, и тут сработал фактор растерянности, переросшей в панику, я совершенно "забыл" как тормозить, короче, я с этого велосипеда умудрился вполне благополучно соскочить в кусты, поцарапался, но отделался только испугом, я в детстве вообще был гибкий и прыгучий, как кошка.

Но, вернемся к тормозам. Та же проблема - незнание как остановить разогнавшуюся машину, стала основой сюжета этого искрометного рассказа. Сегодняшних детей трудно чем-нибудь удивить, а вот лет этак 50-60 назад, это сделать было гораздо проще. По крайней мере, Дениска, дожив лет до 7-8, ни разу в глаза не видел такой примитивной по сегодняшним временам вещи, как мотороллер. Он повосхищался впечатляющей машиной, да на этом бы всё и кончилось.

Но тут настоящим Мефистофелем выступил Мишка, который подначил Дениса попробовать прокатиться на хитрой машине, которая, как выяснилось, принадлежала его родственнику по имени Федя. И Денис повелся, если бы он мог представить всю глупость Мишкиного предложения, который рассказал, как завести мотороллер, но "забыл", а, скорее всего, и не знал, как его остановить. Он просто не ведал: где же у него тормоза.

В рассказе всё закончилось хорошо, как и во всех рассказах Драгунского всё заканчивает хорошо - специфика жанра, в котором он создавал свои миниатюры. Но все же, по сравнению с большинством других рассказов цикла, в этом не только юмору нашлось место, но и самому настоящему ужасу тоже. Только тот, кому приходилось бывать в подобной ситуации, переживать на собственной шкуре те эмоции и ощущения, что достались на Денискину долю, может всё это понять и прочувствовать.

Я помню своё детское восприятие этого рассказа, сопереживания Денису в нем было намного больше, чем потехи над его невезучестью. Драгунский так всё верно и правдоподобно описал, что у меня было полное ощущение, что это я полчаса гонял по кругу на мотороллере, так что автора с полным правом можно записывать не только в юмористы, но и в очень опытные детские психологи. Как великолепно знал внутренний мир московских мальчишек середины века этот рыхлый дядечка, родившийся в начале века в Нью-Йорке...

Помню, когда я читал этот рассказ в детстве, как же я понимал Дениску, и сочувствовал ему. Потому что, если есть в этой жизни истинная мерзость, то одна из её личин, это – густая, с комками, манная каша. Когда меня заставляли «это» есть, я согласен был на что угодно, только не на эту пытку.

Поэтому, наверное, тогда от меня ускользнул главный смысл рассказа, который обозначен в заголовке. Я полностью был сосредоточен на глобальном вопросе, который мучил Дениску: как избавиться от этой ненавистной каши. Надо было, - думал я, - не в окно выбрасывать, а прокрасться мимо мамы и вывалить её в туалет. Я сочинял какие-то другие способы, пусть временные, пусть бы я потом попался, пусть «тайное станет явным», когда каша уже будет совсем негодной, главное – не есть её здесь и сейчас.

Так что в моем случае ненависть к манной каше перевесила даже положительный аспект авторской морали, за страстями по каше, я его не услышал.

Но в этом рассказе, если и есть виноватая сторона, то это – Денискина мама.

Во-первых, она не фига не умеет готовить, нет бы приготовить сыночку жиденькую манную кашу, которую, действительно не так противно есть, как густую. Дениска, кстати, об этом сам говорит, такую бы он съел. А то, ей, видимо, некогда было, она её даже не размешала как следует, давись, сына, комками.

Во-вторых, мама выступает самым настоящим манипулятором. Оно понятно, детей надо воспитывать, искать к ним подходы, сам через это проходил, как родитель, но только не вот так тупо: съешь гадость, которую терпеть не можешь, - будет тебе счастье.

А когда ребенок проявил, как это сейчас говорится, креативность – и мучений постарался избежать, и бонус сохранить, обещанный мамой, то он же оказался и виноват.

Так что я думаю, что Дениска в этой истории – жертва обстоятельств, а вот кого следует поучить уму-разуму, так это маму.

В общем, мне кажется, что Драгунский выбрал не самый удачный пример, для иллюстрирования той педагогической проблемы, которая здесь рассматривается.

Ну, а сам рассказ, если абстрагироваться от морально-этической составляющей, очень даже весёлый и симпатичный.

Есть у рассказов Драгунского один интересный парадокс: большинство из них весёлые, озорные, до колик в животе смешные, но запоминаются на всю жизнь те, которые вызывают не смех, а слёзы. Таких рассказов у автора не много, но они есть, а "Друг детства", на мой взгляд, лучший из этой категории.

Можно, конечно, считать, что рассказ о мальчике, ищущем себя, увлекающемся разными профессиями. Все в детстве проходили через это. Вот и Дениске, желавшему стать путешественником, машинистом тепловоза, капитаном дальнего плавания - нормальный романтический набор для пацана - захотелось стать чемпионом Европы по боксу. Дело за малым - за инвентарем, но спортинвентарь во все времена был штукенцией недешевой, в том числе и в 60-е годы прошлого века, когда писался рассказ.

Вот мама и подсовывает старую забытую игрушку - плюшевого медведя, лупцуй его,Дениска, вместо груши! И вот тут начинается главное, становится ясно что рассказ о любви, верности, предательстве. И, конечно же, куску плюша, набитому опилками или ватой, совершенно всё-равно, что с ним будут делать, у него же нет души. Но душа есть у мальчика, и ему - мальчику Денису - не всё-равно, что он будет делать с этим куском плюша, набитом опилками или ватой.

Душа Дениски щедро отплеснула душевности плюшевому мишке, наделив его индивидуальностью в глазах хозяина и друга. Всё сразу стало очень сложно, всколыхнулись старые детские эмоции, нахлынули воспоминания. И проснулась любовь - не к старой игрушке, а к своему, уходящему навсегда детству, к своей памяти, к своему самому сокровенному.

Бить плюшевого медведя, с которым не расставался когда-то - обозначилось жуткой подлостью по отношению к самому себе, откровенным предательством самого себя. Не медведя бил бы Денис, окажись он толстокожим и душевно нечутким, а самого себя, разбивал бы хрупкую пока основу человеческого и благородного, что заложено в каждом человеке, но не в каждом сердце вырастает в настоящее дерево добра и любви. Немножко высокопарно получается, но слёзы, выступившие у Дениса, когда он осознал, что его останавливает, дорогого стоят. Возможно, этот плюшевый медвежонок принял у юного человека самый главный экзамен в его жизни.

Велика сила ассоциаций, вот написал сегодня рецензию на "Полтаву", перечитал снова бессмертные строки и зазвучали они внутри - красота. И вдруг одна из строчек показалась не только пушкинской. Нет, она, конечно, на все сто пушкинская, но всплыли и другие, связанные с ней воспоминания.

Да уже ясно, что это за строчка, потому что именно она вынесена в заголовок рассказа Драгунского, на который я пишу очередную рецензию.

Драгунский очень непростой и местами хитроватый автор, далеко не всегда объектом его высмеивания становятся какие-то качества детей, частенько он проходится по взрослым. Этот рассказ из последней категории. Здесь не Дениска с Мишкой выглядят в смешном свете, а учительница Елизавета Николаевна.

Короче, прислали географичку заменять литераторшу, отсюда и все проблемы. И вот, под чутким руководством педагога великолепные и изысканные строчки пушкинского шедевра, настоящие картины, написанные словами, превращаются в источник сухой и техничной информации.

Оказывается, пушкинские стихи таят в себе такие кладези конкретных знаний, по ним можно географию Украины запросто преподавать. Думаю, Александр Сергеевич сам бы крайне удивился, если бы ему сказали, что благодаря его стихам, читатели узнали:
1) что Украина находится в стороне от центра перемещения континентальных масс воздуха;
2) что количество выпадающих осадков в этом районе весьма незначительно, благодаря чему мы и можем наблюдать безоблачное небо;
3) что на Украине находится небольшой циклонический центр с давлением около семисот сорока миллиметров. А как известно, воздух в циклоне движется от краев к середине.

Наверное, Елизавета Николаевна не виновата, не дано ей чувство прекрасного, так она на него и не претендует, находя всё нужное для души в своем, тоже кстати, очень нужном и важном предмете. Вот только отправлять её вести урок литературы было с точки зрения школьной администрации крайне недальновидно. Если уж не оказалось под рукой другой свободной литераторши, известно, что в любой школе литераторов и математиков всегда больше одного, то пусть бы умнейшая в своем предмете Елизавета Николаевна провела нормальный и качественный урок, но не литературы, а географии, каждый должен заниматься своим делом, а то так недолго привить стойкую идиосинкразию и к литературе, и к географии.

В детстве, когда мне было лет 5-6, когда взрослые спрашивали то, что всегда спрашивают у детей: "А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?" - я честно отвечал: "Клоуном!" Я им не врал, я на самом деле мечтал стать клоуном, а они почему-то мне не верили. А одна тётенька даже обиделась и спросила у моей мамы: "Это он что, издевается?" Я бы, конечно, над ней поиздевался, если бы знал, как это делается, но беда в том, что я в самом деле безумно хотел стать клоуном.

Но не просто клоуном, а Юрием Никулиным, потому что из всех клоунов мне нравился только он. Ну, еще Шуйдин, который выступал с ним в паре. А вот все остальные клоуны, размалеванные, да разрисованные, меня совсем не смешили, я их просто презирал, потому что они из всех сил кривлялись, чтобы меня рассмешить, а Никулин просто выходил, говорил что-то и... тушите свет! Кстати, Олега Попова я тоже терпеть не мог за его наигранность и, как сейчас бы сказали, мимишность.

А позже я узнал, что учился своему мастерству "реалистичной клоунады" Никулин у Михаила Румянцева, известного как клоун Карандаш. Я увидел записи номеров Карандаша и признал в нём еще одного клоуна, на которого не стыдно быть похожим.

Кстати, в рассказе Драгунского описан реальный номер, входивший в программу Карандаша. Конечно, история с шуткой подсадного мальчика Толи над Дениской Корблевым выдуманная, и получилась она очень даже смешной. "Не хуже, чем у вас, цирковых!" - перефразировал бы я автора. Особенно впечатлили разлетающиеся по рядам зрителей помидоры и сметана, упавшая на лысину администратора. Правда, не хотелось бы оказаться среди зрителей в такой вечер, чтобы не получить помидором по парадному костюму, или, не дай бог, по физиономии.

Это один из самых смешных рассказов про Дениску, они все весёлые, но некоторые более лиричные, некоторые с элементом светлой грусти, а некоторые просто эксцентричные. Так вот "Не хуже вас, цирковых" принадлежит к последней категории.

А моё желание стать клоуном как-то само собой рассосалось годам к 10, тогда я прочитал "Книгу будущих командиров" Митяева и захотел стать офицером. Вот так - из клоунов в офицеры. И только позже я понял, что не клоуном я хотел стать в детстве, а артистом. Ведь Никулин был настолько органичен, так потрясающе достоверен в любой роли, что подкупил меня своим талантом и вызвал желание подражать. А то, что Никулин был а первую очередь Великий Артист, как впрочем, и Румянцев, это бесспорно, просто эти Великие Артисты по совместительству были еще и клоунами.

Этот замечательный рассказ тематически связан с таким известным как "Где это видано, где это слыхано". В обоих рассказах присутствует учитель пения интеллигентный и ироничный Борис Сергеевич, Мишка Слонов с жиденьким голосом, но верным слухом и труба Иерихонская - главный герой Денис Кораблев, - считающий, что хорошо поёт тот, кто поёт громче всех.

Вообще-то, Денис Кораблев присутствует во всех рассказах сборника, на то они и "Денискины рассказы", но в упомянутых произведениях он выступает именно как жертва медвежьих топтаний.

Да, Дениске в раннем детстве какой-то медведь, а, скорее всего, медвежонок, точно на ухо наступил. Может кто помнит, в начале семидесятых была популярна песня на слова Михаила Танича, которая называлась "Федя", исполнял её, кажется, нет, не Иван Козловский, а Владимир Макаров. Были там такие слова:

У меня беда со слухом:
Наступил медведь на ухо.
Отдавил мне ухо или два
Я пою и не ручаюсь,
За мотив я не ручаюсь,
Я ручаюсь только за слова,

Вот такая же беда и у Дениски, со словами проблем нет, а вот с мелодией, увы. Но, это было бы пол-беды, если бы только отсутствие слуха, но у него еще есть собственное понимание красоты вокала - чем громче, тем лучше. Но вот окружающие так не считают.

Я пою, а мне соседи
Говорят: «Потише, Федя!»
И простору песне не дают,
Говорят мои соседи:
«В зоопарке есть медведи
Все тебе привет передают».

В результате получается страшная какофония, но откровенно удивляет почтеннейший Борис Сергеевич, он даже не делает попытки объяснить Денису в чем его ошибка, а просто берет и вкатывает трояк. Хотя, если разобраться - за что "удовлетворительно"? Если подходить с точки зрения безупречности, то Денис "напел" на жирную двойку. Так вот, ты двойку и ставь, если учить не хочешь - будь до конца принципиальным. А, если знаешь, что это будет несправедливо, то и тройку царапать не спеши, ну, нет у ребенка слуха - дай упражнения на его развитие, теорией нагрузи, но пусть оценка будет результатом его труда.

Не оправдывает что-то Борис Сергеевич высокое звание советского педагога. Так, может рассказ не о неспособности Дениса к пению, а о недостатках школьного образования? Шучу, конечно, но в каждой шутке, как известно....

Ну, а то, что Денису не добиться славы Ивана Козловского, так то не беда. Сколько их, всяких Дим Биланов и Оль Бузовых, которым до Ивана Козловского, как... не будем о неприличном.

Говорят мои соседи:
«Ты бы взял бы отпуск, Федя,
И ружье приличное купил.
И убил того медведя,
И убил того медведя,
Что тебе на ухо наступил!»

Иван Семёнович Козловский (1900-1993) — советский и российский оперный и камерный певец (тенор). Народный артист СССР (1940). Герой Социалистического Труда (1980).