Ночь в Лиссабоне. Тени в раю

Счастье - не стабильное состояние,а лишь зыбь на воде.

Мы ляжем в постель и прижмёмся друг к другу. Увидим наши лица в зеркале напротив и прислушаемся к вою ветра. Когда ветер усилится, в глазах у нас промелькнёт испуг, и они потемнеют. Ты обнимешь меня крепче и начнёшь рассказывать о Флоренции, Париже и Венеции, обо всех тех городах, где мы никогда не будем вместе.

… воспоминания чрезвычайно опасны; если ты вступишь на путь воспоминаний, то окажешься на узких мостках без перил, по обе стороны которых — пропасть; пробираясь по этим мосткам, нельзя ни иронизировать, ни размышлять, можно только идти вперед не раздумывая.

Трагичное всегда идет рядом со смешным.

После каждой войны происходит перераспределение собственности: одни разоряются, другие обогащаются.

Чтобы стать истинным знатоком, требуется время, терпение и любовь.

- Почему, собственно, мы проявляем гораздо больше интерес к несчастью своих ближних, нежели к счастью? Значит ли это, что человек - завистливая скотина?
- Это уж точно! Но, кроме того, счастье нагоняет скуку, а несчастье - нет
- В этом что-то есть! О счастье можно говорить минут пять, не больше. Тут ничего не скажешь, кроме того, что ты счастлива. А о несчастье люди рассказывают ночи напролет. Правда?
- Правда, когда речь идёт о небольшом несчастье, а не о подлинном.

Белокурый ариец — это вообще нацистская легенда, не имеющая ничего общего с фактами. Посмотрите только на Гитлера, Геббельса, Гесса и на других членов правительства — ведь они сами являются опровержением их собственных иллюзий.

никогда не было такой веры в чудо, как в наше время, чуждое всяким чудесам.

— В каждом из нас живет несколько людей. Совсем непохожих. И иногда они выходят из послушания и некоторое время распоряжаются нами, и тогда вдруг превращаешься в другого человека, которого никто не знал раньше. Но затем все становится прежним.
— Во мне никогда не жили другие люди. Я всегда и утомительно один и тот же.