
100 великих романов
jump-jump
- 228 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
"Пивикский клуб" знают все; книга, которую никто не читает; первый великий роман великого гуманиста; муть какая-то; "Пиквик" принес Диккенсу известность, публиковался как история с продолжением и читатели высылали слуг навстречу почтовой карете, стремясь ускорить встречу с полюбившимися героями; что ж, это не лучшим образом характеризует вкусы тогдашних читателей и общее состояние рынка беллетристики того времени - в книге ничего не происходит; остроактуальный; замшелый; бойко афористичный; утомительно многословный; гомерически смешной; скукотища.
Такой уж он есть, сто восемьдесят лет прошло с даты выхода и миру, по всему, пора бы прийти к единому мнению, относительно "Посмертных записок...", а все не выходит, копья продолжают ломаться вокруг маленького человечка, что путешествует в сопровождении трех более молодых друзей и бравого слуги Сэма Уэллера (который один стоит дюжины таких нерешительных мямлей, каковы друзья мистера Пиквика). Почему так? Да кто ж его знает? Постфактум можно подобрать сотню объяснений: пристальное доброжелательное внимание к судьбам маленьких людей; обаяние "негероического" героя; крепкая жизненная философия; гуманизм; остроумие без злобствования. И еще, и еще, и еще - до бесконечности. Какое не прими, всякое будет верным и ни одно до конца не объяснит скромного обаяния "Пиквикского клуба".
Его не нужно анализировать (когда ты не литературовед и не литературный критик - они за два века на все возможные составляющие разложили - уверена); его даже не надо читать (крамольная мысль, но основана целиком на личном опыте, я пыталась неоднократно и всякий раз откладывала). А что же с ним делать? Взять в формате аудиокниги, начитанной Иваном Литвиновым и пережить две тысячи сто девяносто две минуты (тридцать шесть с половиной часов) чистого читательского наслаждения, имеющего перед прочими удовольствиями то неоспоримое преимущество, что не аморально и не ведет к ожирению. А еще сочетание Иван Литвинов-"Пиквикский клуб" являет собой пример конгениального попадания в резонанс друг другу и читательским ожиданиям. Браво, Мастер!

Весьма объемный роман начинается с беглого и внешнего описания главных персонажей, Самюэла Пиквика и путешествующих с ним друзей Натаниэла Уинкеля, Августа Снодграсса и Трейси Тапмена, которые немедленно попадают в водоворот событий. Такое начало, с места в карьер, становится понятным когда мы узнаем, что роман задумывался как истории написанные специально для сопровождения иллюстраций Роберта Сеймура, но затем Диккенс настоял на "обратной" последовательности действий - вначале история, потом иллюстрация. Есть еще парочка примечательных персонажей: бывший актер Джингль, говорящий отрывочными, "телеграфными" фразами, шарлатан, ассоциирующийся с Остапом Бендером и Сэм Уэллер, практичный и деловитый слуга Пиквика. Уэллер (или Веллер) дал нам термин "веллеризм", высказывание, содержащее юмористическое пояснение. Вот несколько веллеризмов Сэма:
Какого дьявола вам от меня нужно? - как сказал человек, когда ему явилось привидение.
Да здравствует принцип, как сказал ростовщик, когда не хотел переписать вексель
Это касается гораздо больше вас, чем меня, как сказал находившийся за оградой в саду джентльмен человеку, на которого несся по улице бешеный бык.
Послушайте, сэр, пожалуй, это слишком жирно, как сказала молодая леди, упрекая пирожника, продавшего ей свиной паштет, в котором ничего не было внутри, кроме сала.
На свете нет ничего невозможного, как сказал лорд-мэр, когда главный министр предложил выпить после обеда за здоровье хозяйки, в соседнем доме!
Что-то слишком закручено, как сказал кучер почтовой кареты, когда его настигла метель.
Все за спокойную жизнь, как сказал человек, заняв место смотрителя на маяке.
Долой меланхолию, как сказал малыш, когда его учительница умерла. (мой любимый веллеризм!)
Следуйте моим предписаниям, как сказал доктор.
Сделанного не переделаешь, как сказала старая леди, выйдя замуж за лакея.
Ну-с, джентльмены, милости просим, как сказали, примкнув штыки, англичане французам.
Теперь у нас вид приятный и аккуратный, как сказал отец, отрубив голову своему сынишке, чтобы излечить его от косоглазия
Это уж я называю прибавлять к обиде оскорбление, как сказал попугай, когда его не только увезли из родной страны, но заставили ещё потом говорить по-английски.
Дело сделано, и его не исправить, и это единственное утешение, как говорят в Турции, когда отрубят голову не тому, кому следует.
Это свойство Сэма, видимо, врожденное, потому что его отец тоже бросает однажды:
Стоит ли столько мучиться, чтобы узнать так мало, как сказал приютский мальчик, дойдя до конца азбуки.
Среди прочего, в романе описаны нравы в среде законников (тогда это слово почему-то обозначало юриста, а не вора в законе, как в современном русском языке). Едкая сатирическая пародия Диккенса на грязные политические методы, бытовавшие в Англии начала 19-го века (выборы в Итенсуиле), нисколько не тронули мою черствую душу! Нам бы такой уровень политических свобод и гражданского общества в 21-м веке!
Самое ценное в Записках это конечно сдержанный, местами завуалированный, диккенсовский юмор, которому, как мне кажется, наследовал Вудхауз и многие сатирики Punchа. Он слишком отличается от более эксцентричного и прямолинейного русского юмора и иногда требует участие головного мозга в процессе чтения.

Второй том читала ещё дольше, чем первый. Хотя умом понимала: много сатиры, иронии, мягкого юмора, книга по идее задумывалась достаточно лёгкой, забавной, для развлечения длинными вечерами. Но мне как развлечение точно не пошло. Честно дочитала - чтобы поставить мысленно галочку: "Сделано!", но это было куда ближе к работе, чем к развлечению.
Как же изменилась жизнь за последние 100-150 лет! И нет, далеко не всё к худшему, как сейчас любят считать. Сколько же всего изменилось к значительно лучшему. И особенно детали матримониальных отношений. Это очень мило читать в книжках - про эту трогательную любовь, невинность и тому подобное. Но как представишь, сколько же проблем всё это порождает. А сколько было притворства, ужимок, жеманства, сколько ложной гордости, нелепых условностей. Сколько на это всё тратилось сил, денег - и даже жизни порой. Нет, никакая "старая добрая Англия" того не стоит!

...мистер Джинкс ушел в самого себя, ибо это было единственное место, куда он мог уйти...

Мало на свете вещей более неприятных, чем ожидание кого-нибудь, в особенности если этот кто-нибудь где-то развлекается.

Похвала людей для него — угроза поджога, любовь к человечеству — страхование от огня.












Другие издания


