Число зверя

Тебя, Зебби, еще на свете не было, а я уже усвоила, что если кто-то хочет видеть тебя срочно, то это, как правило, срочное дело только для него, а совсем не для тебя.

Я отсняла отличный кадр: Тауэр и правое ухо Зебадии.

В течение семнадцати скучнейших минут Зебадия рассказывал ни о чем, притом рассказывал очень хорошо.

Сколько у тебя докторских степеней, дорогая? Семь? Или восемь?
– После первой это уже не важно.

– Тетечка, тебя не пустят в рай. – Я стерла слова: «на расстоянии около двенадцати миль. Я отдам им распоряжение принять вас». – Но если бы и пустили, у тебя там все равно не оказалось бы ни одного знакомого.

Они потому такие требовательные, что сами ничего не понимают.

Он сказал об этом Хильде и поинтересовался, где его тросики с карабинами. Ая не знала. Ему пришлось объяснить Хильде, как они выглядят. Тогда Хильда воскликнула: «А! Штуковины!»

Res ipsa loguitur! [Дела говорят сами за себя (лат.)]

В этот момент я неожиданно осознала, что думаю по-русски. Это самый подходящий язык для параноидальных мыслей.

– Это по-русски, – сказал Зебби.
– Правда, Джейк?
– Кажется, да, капитан, – ответил Джейкоб.
– Во всяком случае, язык славянский. Ты его понимаешь?
– Я? Джейк, я говорил, что ругаюсь по-русски, но не говорил, что говорю. Я знаю, как сказать «спасибо», «пожалуйста», «да», «ньет» – ну еще слов шесть.