Проклятая игра

Боксер Марти Штраус выходит из тюрьмы и становится телохранителем таинственного магната Джозефа Уайтхеда. Невезучий игрок, Штраус думает, что его ставка в конце концов сыграла и теперь жизнь пойдет на лад, но не знает одного: всем своим состоянием и властью новый босс Марти обязан партии в карты, сыгранной в разрушенной немцами Варшаве, в которой он поставил на кон собственную душу. И теперь должен вернуть долг, а тот, кто пришел за Уайтхедом, обладает воистину зловещей силой: он способен воскре...

Жанры

Рейтинг LiveLib

3,7

331 оценка

5
26%
4
37%
3
27%
2
7%
1
2%

Ваша оценка

Прочитали 368Хотят прочитать 639

Рецензии

Аноним20 сентября 2024 г.
Игра без правил с тенями прошлого.
20.09.2024. Проклятая игра. Клайв Баркер. 1985 год.
Марти Штраус — человек, который пытается вырваться из тени прошлого и начать жизнь с чистого листа. Однако его путь пересекается с мистером Джозефом Уайтхедом, влиятельным и могущественным бизнесменом, чья тёмная сделка с загадочным Мамолианом навсегда изменила его судьбу. Марти, став телохранителем миллионера, вскоре осознаёт, что оказался не просто на службе у богатого человека, а втянут в смертельно опасную игру, где границы между реальностью и потусторонним миром размываются, а ставки намного выше, чем он мог себе представить.
«Проклятая игра» — это дебютный роман Клайва Баркера, который с первых страниц погружает читателя в мрачный и пугающий мир, где грани реальности стираются, а потусторонние силы становятся неотъемлемой частью сюжета. Автор ловко использует классические мотивы сделок с дьяволом и искупления, придавая им новый оттенок через взаимодействие своих персонажей. Мамолиан, как воплощение древнего зла, не просто играет роль антагониста, а становится символом вечных человеческих желаний и их разрушительных последствий.
Главное оружие Баркера — его умение вплести тревогу в каждую деталь, каждое движение сюжета. Он мастерски накручивает напряжение, делая каждый шаг героев погружением в неизбежную тьму. Баркер, как умелый манипулятор, раскручивает спираль внутреннего страха, постепенно сжимая кольца вокруг персонажей, акцентируя внимание не только на физическом, но и на эмоциональном и моральном ужасе. Атмосфера книги цепляет своей густой и тягучей тревожностью, напоминая лучшие примеры классических готических романов. Стиль произведения соединяет мрачную поэзию с суровой реальностью, создавая уникальный синтез красоты и ужаса. При этом отсутствие контрастных моментов — как эмоциональных, так и повествовательных — делает книгу не просто мрачной, но иногда перегруженной тяжёлыми темами. Это добавляет реалистичности, но лишает роман динамики.
Баркер уделяет значительное внимание мелочам — будь то описание интерьеров, психологических состояний персонажей или длительные диалоги. Из-за этого повествование разворачивается, как медленное течение реки, затягивая читателя в вязкий, но неизбежный поток, из которого нет ни выхода, ни перемен. Это перегружает текст и рассеивает интерес.
Персонажи Баркера по-настоящему многослойны. Главный герой, Марти Штраус, — не смелый и идеализированный персонаж, а человек с внутренними конфликтами, который делает ошибки и страдает от своих решений. Второстепенные персонажи, такие как Джозеф Уайтхед и Мамолиан, также представляют собой интересные архетипы. Уайтхед — воплощение человеческого отчаяния перед неизбежностью. В нём много слоёв: он не просто жертва сделки, но и сознательный нарушитель этических норм, осознающий глубину своих ошибок, но неспособный остановиться. Мамолиан играет роль кукловода, манипулирующего судьбами людей, и его интересы гораздо глубже, чем обычное зло. Баркер использует Мамолиана как фигуру, которая пересекает границы морали и реальности, заставляя читателей задуматься о природе зла и о том, что значит существовать вне человеческих ограничений.
Кэтрин Уайтхед, дочь Джозефа, — важный персонаж, который символизирует невинность, затянутую в смертельную паутину. Её жизнь напрямую связана с тёмными сделками отца, хотя она не выбирала этого пути. Кэтрин становится тем мостом, который соединяет Марти и Джозефа. Её судьба переплетается с центральным конфликтом романа, и её присутствие добавляет глубины и напряжения. Кэтрин — напоминание о том, что действия одного человека могут оказать разрушительное влияние на жизнь окружающих, даже если они невинны в происходящем.
Однако у героев есть и недостатки. У некоторых персонажей отсутствует эволюция, и их действия предопределены, словно сценарий в старом фильме, — они не меняются, а следуют по заранее прописанным рельсам. Например, Кэтрин Уайтхед выполняет свою сюжетную функцию и служит больше символом, но её мотивация и развитие остаются на поверхностном уровне. Персонажи кажутся словно застеклёнными — ты наблюдаешь за ними через плотную завесу, но не можешь до конца проникнуться их болью или страхами. Главный герой, Марти, хотя и глубокий, иногда кажется слишком пассивным, а Мамолиан, хотя и представлен как воплощение древнего зла, остаётся до конца туманным.
Клайв Баркер в «Проклятой игре» поднимает важные философские вопросы: о человеческих амбициях и вечном страхе перед смертью. Игра с Мамолианом — это не просто сюжетный элемент, а метафора для рассмотрения того, как далеко человек может зайти, стремясь к власти и удовлетворению собственных желаний. Эта книга ставит под сомнение не только моральный выбор героев, но и самого читателя, приглашая его задуматься о том, что такое жизнь и какие границы мы готовы переступить ради власти или страха.
Баркер создал насыщенное произведение, которое выходит за рамки стандартного ужаса и предлагает много тем для размышлений. Однако медленный темп, постоянная мрачность и недоработки в характерах персонажей накладывают свой отпечаток. 6 из 10.
Читать далее
124
671
Аноним26 октября 2021 г.
Не получилось, не фортануло
Итак, перед нами первый роман, написанный Клайвом Баркером после умопомрачительных Книг крови, вышедший, наконец, с более-менее сносным переводом на русский язык. Сносный - это потому, что перевод Наталии Осояну (я не берусь судить вообще, а руководствуюсь только данным конкретным случаем) напоминает в основном перевод машинный, язык её лишён гибкости и жизни, строчки текут перед глазами как бесконечный поток киселя, усыпляющий и лишающий любого интереса к повествованию. Когда я читала Архив Буресвета в её же переводе, меня также напрягала эта унылая монотонность, мешающая насладиться интересным сюжетом. Короче говоря, я чуть не заснула при чтении отдельных глав, а на подобные посягательства в угодья Морфея способен, пожалуй, лишь один только Улисс , и это кое о чём да говорит.
Баркер тоже постарался всеми силами уничтожить любое любопытство во мне, читателе. Его роман Проклятая игра - что-то среднее между классическим сплаттерпанком и около философской притчей. Да, здесь будет много мыслишек о божественном, о смерти и жизни и о всякого рода мизантропии. Но, кажется, мыслишки эти порядком устарели и приелись.
Сюжет не менее кислый. Частенько он и вовсе пропадает из поля зрения и приходится ждать, пока нить повествования, нарезвившись в оврагах и под кустами, снова не выползет на нужную тропку.
Товарищ Мамулян (оказавшийся в итоге русским, бууу, как страшно) - неведомый бессмертный чёрт, творящий непотребства по воскрешению мёртвых аки Иисус. А ещё хитёр и умён во всех делах, касающихся картишек. Вот так, в картишки, Мамулян променивает преприятный бафф (+1000 к удаче) на тело, душу и всё, что посередине, некого мазурика Уайтхеда. К слову, дело происходит в разбомбленной Варшаве в 1946 году.
Это вся (почти) предыстория, остальное - додумайте сами. Баркер предпочитает оставить происходящий бред сивой кобылы под тюлью таинственности и загадочности.
Главный герой тут будет зек Марти Штраус. Можно сказать, зек бывший, так как получил условно досрочное и был доставлен в особняк упомянутого выше Уайтхеда в качестве телохранителя. Я ни разу за всю книгу не увидела, чтобы Марти исполнял свои прямые обязанности, а именно охрану нанимателя. Босс, как правило, сидел в своём высоком кабинете, жуя клубничку, пока Марти занимался физкультурой, гулял с собачками или пил пивас перед телевизором (чтоб и у меня такая работа была!).
У босса есть доча Карис (мне всегда хотелось прочитать её имя как Кариес). Мадама донельзя экзальтированная, да ещё и героиновая наркоманка. Общается высокопарно и с намёками. А ещё имеет таланты как у Мамуляна. Конечно же Марти в неё безвольно влюбляется (не без "помощи" шести лет в исправительном учреждении), а значит будет спасать её от папаши, злых магов-русских и восставших из мертвецов зомби.
Первая половина книги представляет из себя "работу" Штрауса в поместье. Это такая невыносимая скука, что лишь моя железная воля позволила дочитать её. На деле, нападение Мамуляна на крепость Уайтхеда в середине романа могло бы стать основной развязкой. Но не стало.
Спустя несколько мгновений мы снова будем следить за нытьём Марти, Уайтхеда, Карис и прочих немёртвых граждан. Но, нужно это признать, со второй половины дело пошло веселее, ведь мы наконец-то выбрались из унылого особняка и нам позволили побродить по Лондону и предместью.
Не ждите, что Баркер откроет перед вами все карты и ответит на каждый появляющийся вопрос. Здесь присутствует эта нарочито таинственная запутанность, которая только раздражает. Да, временами мелькают необычные, занимательные образы, но они бледнеют на фоне царящего уныния. Господин Баркер, вы пытаетесь меня удивить зомби-собаками и маньяками-трансвеститами? Пфффф...
Вся книга - это про то, как один старый дед ходит за другим старым дедом и ноет: "А ты мне должен, пойдём со мной. Ты мне должен. Пошли-пошли." Что конкретно этот Мамулян хотел-то??? Они выглядят как старая гей-пара в ссоре. Там даже намёки есть в книге, что Мамулян хочет Уайтхеда во всех смыслах этого слова.
Это был невероятно сомнительный опыт чтения Клайва Баркера, которого я считала своим писателем. Могу только сетовать и разочарованно качать головой. Первый блин, что называется, оказался комом. На мой взгляд, книга затянута и не продумана. Я думала, что Адам Нэвилл невнятен и бесконечен, но, как оказалось, согрешить может любой писатель.
Читать далее
Содержит спойлеры
119
2,9K
Аноним30 ноября 2018 г.
Баркер до Баркера
В жизни любого крупного автора была «начальная точка» - то, с чего и началась его карьера. Это необязательно должен быть кассовый роман (более того – первый роман может оказаться провалом), даже не факт, что он может быть опубликован (многие писатели недовольны своими ранними вещами – и препятствуют их переизданию) – но он в любом случае есть. И в этой работе «как в капле воды» отражается сам автор – начальный вектор, то, откуда человек вышел (ну а куда он дошел мы, вроде, и так знаем). Проклятая игра – это своеобразный Баркер до Баркера – тот самый Баркер, который писал еще наедине с собой, без оглядывания на публику (хотя будем честны, уж кто-то, а Баркер всегда настолько наедине с собой, что это даже как-то пугает).
Проклятая игра выступает здесь как-бы с двух ракурсов (сюжетный ракурс в деталях я постараюсь вообще не рассматривать): 1. Она выдает основную канву повествования, которую автор счел наиболее приемлемой; 2. По ней видны технические приемы (в разной степени разработанности) – которые у начинающего писателя просто не могут быть отточены до блеска. Получается, что автор как-бы раскрывается весь, и у него не хватает техники замаскировать самого себя. Идеальный сферический Клайв Баркер в вакууме.
Какой же этот Баркер ab ovo? Он разный, странный, узнаваемый, но все-таки непривычный.
Всегда руководимый своим полетом фантазии (тут важно подчеркнуть – фантазия несет Баркера, а не он несется на своей фантазии – в отношении со своим, весьма-весьма богатым воображением, он находится явно в пассивном залоге), тут он почти не узнаваем. Произведение отличает какая-то несвойственная для Баркера строгость и академизм. Тут нет полета фантазии именно сюжетного – хоть в частностях Баркер остается Баркером, но именно в основной канве, похоже, он уже примерно знал, чем все закончится (у меня есть теория, что Клайв вообще не продумывает свои произведения, и пишет их «по наитию» - это, кстати, его слабая, как романиста, сторона (но хорошая для автора рассказов)). Похоже, что университетская традиция классической английской литературы (напомню, по образованию он филолог-классик, Ливерпульский университет) еще не выветрилась у него из головы – и он, хоть и номинально, может даже интуитивно, но старается ей следовать;
Частности выдают его с головой – зомби-собаки, импланты в половые органы, грязь, кал, темнота, поедание самого себя – все это пишет именно он, и здесь «руку не пропьешь» - то, что будет возведено в эстетическую категорию у позднего Баркера, у раннего просто проба пера – но пера уже совершенно точно узнаваемого, и ни с кем не перепутываемого;
Не до конца выветрилась и традиция английской философии – вообще, даже если молодой автор и считает, что ни на кого не ориентируется – это, конечно, не совсем так. Книги, прочитанные в голове, все еще сидят там – и только после того как ты вывалишь накопленный багаж, на стенках начинает образовываться что-то свое. Если б я хорошо знал английскую литературу конца XIX-до третьей четверти (включительно) ХХ века, наверное, я бы узнал очень много вопросов, поднимаемых во время повествования. Но я, наверное, все-таки к счастью, не настолько образован – а значит могу не превращать свое чтение в бесконечное «А вот эта мысль у такого-то писателя взята, а вот эта у такого-то философа» и просто наслаждаться повествованием;
Самый плодовитый период автора – 80-е, и начало 90-х, является, одновременно, еще и периодом его творческого подъема. Возможно в 90-е автор начал переживать кризис, но поздние произведения теряют свою органичность – Галили это незаконченный любовный роман, просто брошенный; Каньон холодных сердец оказывается в плену своей задумки, и как-то даже не в состоянии из него вырваться (история на фоне Голливуда оказывается подчинена этому самому Голливуду – фон съел персонажей, которые перед ним позировали); Книга демона вообще получилась на редкость беспомощная (тут понятно, что хотел сделать автор, но, увы, при всей моей любви – сделал он это плохо). Здесь же мы видим только ростки будущего подъема – автор нащупал свой путь, уже, вроде бы, пошел до него, но книга все-таки не блестит тонкими диалогами (автор еще не научился их делать – руку на рассказах он набьет позже), сюжетом (здесь мешает вбитый в голову академизм) или подчеркнутой эстетизацией мерзкого (да, рука в этом плане тоже набивается – здесь она явно не набита);
«Человек создан для счастья, как птица для полета», писал Короленко. Баркер бы согласился с этим, правда, думаю, заменив слово «счастье» словом «любовь». Если в рассказах Баркер еще может не скатываться на эту тему, то в крупной форме это уже невозможно. Причем любовь, как ни странно, именно в чистом понимании – проблемы главных героев именно в любви, как они променяли просто земное счастье на свои нечеловеческие силы, и как это закончилось для них. Темы любви, пусть и в весьма извращенной форме, центральные для творчества Баркера почти во всех его крупных произведениях – и уже по Проклятой игре становится понятно, что это именно какой-то элемент творческого видения автора;
Общая несмелость автора – герой, выходящий из тюрьмы, вполне стандартный способ (и самый примитивный) не замарачиваться с бэкграундом своего персонажа. Условные «злодеи» прописаны лучше – но и здесь чувствуется, что умения одним взмахом пера нарисовать «фон» персонажа автору еще не до конца хватает. Ну да мы, напомню, все-таки говорим о начинающем писателе.

Я, признаться, не знаю, какие чувства испытает человек, относящийся к творчеству данного писателя ровно, если ему в руки попадет эта книга. Подозреваю, что они не будут теплыми. Сложно «Проклятую игру» рассматривать иначе чем «пробу пера», чем она, собственно, и является. Фантазера-Баркера в ней еще нет, стилиста-Баркера в ней еще нет – он намечается, собирается прийти, но его пока нет. В итоге это лишь отчасти тот Баркер, которого я, в свое время, полюбил. Я не буду советовать эту книгу всем (трезво подумав, я скажу, что вообще не буду советовать Баркера всем – уж слишком он на любителя), но, если вы поклонник, и хотите пронаблюдать творческую эволюцию в целом талантливого, пусть и слегка с прибабахом, автора, это очень хороший шанс.
Читать далее
114
5,2K

Все рецензии

Цитаты

Аноним21 октября 2021 г.
Когда имеешь дело с бешеными собаками и психопатами, есть два основных правила. Первое: не беги. Второе: не показывай страха.
25
1,4K
Аноним20 сентября 2024 г.
— Разве человек, — произнес он медленно, — обладающий истинным честолюбием, захочет быть простым царем?
23
21,2K
Аноним21 октября 2021 г.
– Не слушай зла, не говори зла, не смотри на зло, – сказал он.
– Я не обезьяна, – ответил Марти.
23
857