Кольцо времён. Проклятие Сета

— Да какой же русский не любит быстрой езды? – не унимался друг.

— Тот, что жить хочет! – парировал Якоб и, окинув раздобревшего на институтских харчах Борьку, сказал: – Или тот, что снабжён подушкой безопасности.

— Это трудовая мозоль! Всеобъемлющая и беспощадная! – не терял оптимизма приятель. – Вот и пришли.

— Я строю планы на будущее, – отмахнулся Войник.

— Светлое, надеюсь?

— Нефильтрованное, – буркнул Якоб.

— Зато ты только подумай. Это ведь самое настоящее приключение! Как у Хаггарда.

— Фанатеете от древних мертвецов? – усмехнулся Якоб.

— Вся прелесть не во внешности человека, а в той истории, что стоит за ним. Вы ведь не бутылку покупаете, а вино. – Девушка улыбнулась, продолжая рисовать.

«Интересно, в какой саркофажек надо лечь, чтобы по Эту Сторону поспокойнее воспринимать Ту?» – поддел себя Якоб, переводя взгляд на облачённых в бинты живых моделей, демонстрирующих особенности мумификации.

Желающие из гостей могли даже пройти имитацию обряда бальзамирования, но таких почему-то нашлось немного.

«О, точно – Ирочка же у нас тоже Сетом отмечена», – подумал Яша, вспоминая Борькину мини-лекцию, а вслух авторитетно заявил:

— Ты должен был предать её праведному суду только за цвет волос, не говоря уже о характере.

— Имитация из алебастра и цветного стекла, – авторитетно пояснил лорд Роберт. – Удивительно искусно сделаны, согласитесь. Нет, определённо, я хочу сохранить эту прелестную головку.

— Г-головку?.. – упавшим голосом переспросил Джонатан, не в силах отвести взгляд от лица. – Отец, ты же не собираешься расчленять её… и использовать для изготовления порошков?..

— Почему нет? Она прекрасно сохранилась. Застывшая в вечности юность и красота.

"Этот голос гнал меня, и я не понимал, что Ей угодно. Она открывала двери, за которые я не хотел заглядывать..."

... Этот голос гнал меня, и я не понимал, что Ей угодно. Она открывала двери, за которые я не хотел заглядывать. Она взывала к чему-то во мне, древнему, знающему, но моему разуму не хватало сил осмыслить... Я слышу Её шелестящую поступь, чувствую её лёгкие пальцы. Она ужасает меня... и манит непреодолимо...

Джонатан медленно развернулся. Гости, как по волшебству, расступались. Степенно Анабель подошла к столу, склонилась над лицом мумии и долго смотрела.

— Колдуньей, — хрипло изрекла медиум наконец. — Эта женщина была могущественной колдуньей, повелевающей пламенем и песками... И чудовища пустыни ходили за ней по пятам, пожирая её врагов... И зверем ластился к её ногам огонь... Огонь! — последнее слово она взвыла.

Сила предков горела в его крови. Последний боевой клич — одинокий. Он устремился на ближайшего врага карающей мощью своих Богов. Первый удар не остановил его. Кровь заливала глаза, но топор находил цель.

За семью. За Та-Кемет.