Нож

Харри бывал счастлив. Но счастье подобно героину: попробовал один раз, понял, что оно существует, и ты уже никогда не сможешь смириться с обычной, лишенной его жизнью. Потому что счастье отличается от умиротворения. Счастье неестественно. Счастье - трепетное, исключительное состояние: это секунды, минуты, часы, дни, которые, как ты понимаешь, не могут длиться вечно. А грусть возникает не потом, а одновременно со счастьем. Потому что вместе с ним приходит болезненное осознание того, что теперь уже больше ничто не будет таким, как прежде, и ты начинаешь тосковать по тому, что имеешь, ты расстраиваешься, предчувствуя тяжелое похмелье и горе потери, проклинает себя за то, что знаешь, какие чувства ты в состоянии испытывать.

Харри разглядывал его и вспоминал, как много лет назад он сам греб, а дедушка сидел на банке перед ним, улыбался и давал внуку советы: чтобы он работал верхней половиной туловища и вытягивал руки, чтобы действовал спокойно, не нервничал, нашел ритм – и тогда равномерно скользящая по воде лодка пойдет быстрее, а сил он при этом израсходует меньше. Чтобы он мышцами ощутил, что сидит прямо на банке, поскольку все дело в балансе, что не стоит смотреть на весла, их надо чувствовать, а взглядом надо следить за кильватером, и тогда то, что уже заведомо случилось, расскажет, в каком месте пути мы сейчас находимся. Однако, говорил дедушка, почти ничто не поведает нам о том, что будет дальше. Это решает следующий взмах весел. Дедушка доставал из кармана фляжку и объяснял: когда мы доберемся до суши, вся поездка будет казаться нам одной прямой линией от исходного пункта до места прибытия. Этаким единым повествованием, наполненным смыслом и направлением. Мы станем вспоминать, будто именно здесь нам казалось, что лодка вот-вот налетит на мель. Но место прибытия и пункт назначения – это разные вещи. И вовсе не обязательно одно лучше другого. Мы прибываем туда, куда прибываем, и хорошо утешать себя тем, что именно сюда мы и собирались с самого начала или, по крайней мере, направлялись все это время. Но наша слабая память подобна доброй матери, которая говорит нам, какие мы молодцы, и уверяет, что отдельные гребки были прекрасными и хорошо укладывались в логичную и желанную ткань повествования. Мысль о том, что в какой-то момент мы сбились с курса, попросту не знали ни где мы находимся, ни куда движемся, что жизнь – это хаотичные, судорожные взмахи веслами, настолько неприятна, что мы предпочитаем переписать историю после путешествия. Именно поэтому так называемые успешные люди, когда их просят рассказать о своем пути на вершину, любят говорить, что с самого детства у них была мечта, причем в единственном числе, добиться успеха как раз в той области, где они его и достигли. Конечно, они верят, что говорят правду. Просто эти люди наверняка позабыли про все остальные свои мечты – те, что не получили подпитки, ослабли и исчезли. Если бы только мы лучше видели бессмысленный хаос случайностей нашего существования, если бы, вместо того чтобы писать автобиографии, изначально записывали свои представления о жизни, о том, как, по нашему мнению, будет складываться наша судьба, а потом забыли бы о написанном и вспомнили бы о нем только в конце жизненного пути, то лишь тогда мы бы узнали, о чем мечтали на самом деле.

– Расследования никогда не стоят на месте, – ответила Катрина, массируя лоб свободной рукой. Господи, как же она устала! – И мы, и Крипос работаем систематически и без устали. Каждый след, который не приводит нас к цели, все-таки приближает нас к ней.

– Записала. Но мне кажется, эту вашу цитату я уже давала раньше. Хотелось бы чего-нибудь более пикантного. Не могли бы вы, так сказать, добавить перчику?

– Ах вот как, более пикантного? – Катрина почувствовала, как что-то давно сдерживаемое прорвалось наружу. – Ладно, слушай. Ракель Фёуке была прекрасным человеком. Умным, порядочным и деликатным, чего никак нельзя сказать о тебе. Твои долбаные журналистские замашки меня уже достали! Если тебе неймется в выходной, то не тревожь, по крайней мере, ее память! Совсем совесть потеряла, чертова сука! Ну что, хватит перчику или еще добавить?

Высказавшись подобным образом, Катрина изумленно замолчала, поскольку и сама такого от себя не ожидала.

– Вы хотите, чтобы я процитировала это в статье? – спросила Мона До.

Катрина откинулась на офисном кресле и выругалась про себя.

– Ну а вы сами как думаете?

– Учитывая то, что нам еще предстоит сотрудничать в будущем, – сказала Мона, – я думаю, что лучше сделать вид, будто этого телефонного разговора вообще не было.

– Спасибо.