Рассказы в Новогоднюю ночь

На мой взгляд, эта та книга, с которой стоит начинать знакомство с Диккенсом, если вы еще с ним не знакомы. Она легко и быстро читается, в ней много красивых поэтичных описаний и, конечно, рождественская песнь несет мощный заряд добра.

Сюжет на поверхности достаточно прост. Эгоист и скупец мистер Скрудж в сочельник оказывается против своей воли втянут в невероятное приключение. Его навещает бывший компаньон, ныне покойный Марли, и три других гостя. А именно духи прошлого, настоящего и будущего. Каждый из этих духов заготовил для своего подопечного подарок. Подарочки поначалу не слишком порадуют Скруджа, но в итоге изменят всю его жизнь. Призраки не скрывают от Скруджа, что у него не так много времени и они здесь, чтобы дать ему последний шанс. Все ради его блага.

Скрудж всю жизнь был неприятным типом во всех отношениях. Он ужасно жадный, кармический брат Гобсека.  Думает только о себе, никому никогда не помогает и совершенно не уважает дух Рождества. Для него праздник - что-то вроде дополнительного неудобства, повод для всяких «лентяев» не приходить на работу.

Скрудж постоянно терроризирует своего единственного клерка, буквально не дает тому свободно вздохнуть. Даже один выходной в году, на Рождество, Скрудж дает словно дарует великую милость. Диккенс несколько раз сравнивает своего героя с холодом. Холодное сердце Скруджа, казалось, закрыто от проникновения в него обычных человеческих чувств. Он совсем не умеет радоваться. Что Скруджу до веселых святок? Его жизнь напоминает ровную линию кардиограммы. Никаких эмоций, ни счастливых, ни грустных.

Кажется, что у него в сердце все уже окончательно заледенело... но и в душе такого законченного скупердяя живут воспоминания и страхи. Призракам, посетившим его в рождественскую ночь, когда граница между миром живых и миром мертвых истончается, надо только разбудить эти воспоминания и тем самым пробудить чувства в груди Скруджа.

Он оказался не безнадежен, вопреки всей своей жадности, угрюмости и холодности. Выяснилось, что у Скруджа было несчастливое детство. Он был всеми забытым ребенком. В каждом брюзжащем старике живет маленький ранимый мальчик? Может и не в каждом, конечно, но мистер Скрудж оказался чувствительнее, чем можно было предположить в начале. Каждый из трёх привидений (на то они и духи, чтобы знать на какие точки надавить) находит, какую картину ему показать, чтобы она каким-то образом перелезла через высокие стены и нашла отклик в сердце скупца.

Решающей, по всей вероятности, оказалась картина, которую развернул перед Скруджем дух рождества будущего. Увидев, что его ждет не в далекой перспективе, старый скряга захотел побыстрее сделать что-нибудь полезное. А кто бы на его месте не захотел?

Как вы уже поняли, Скрудж после общения с потусторонним миром меняется. У него появляется желание делать добро другим людям. Он неожиданно открывает для себя, что дарить радость другим может сделать счастливым самого дарителя.

Кажется ли раскаяние и перерождение Скруджа правдоподобным? Этим вопросом наверняка задавались и многие читатели, и литературоведы. Мне кажется, что это не так важно. Скрудж мог измениться на время, что совершенно правдоподобно. А потом опять начать скатываться к прежним грехам. Такой вариант не исключается. Но главное, что хочется вынести из книги, это её посыл.

Изменения, даже на первый взгляд удивительные, возможны. Пока жизнь продолжается, в ней можно что-то менять. Если даже такой закостенелый человек, как Скрудж, смог измениться, значит это возможно. К тому же, он уже сделал доброе дело, которое многое может искупить. Помог больному мальчику.

В книге умело переплетается серьезное и юмористичное, мрачное и веселое. В этой истории, хотя она местами хочет казаться пугающей (разные страшные звуки сопровождают появление духов и т.д.), есть радость. Многие персонажи по-настоящему радуются наступлению праздника. Не потому что у них все хорошо, а просто потому что наступила рождественская пора. Уже поэтому повесть Диккенса станет отличным выбором для чтения под ёлкой.

В конце хочется привести один из атмосферных отрывков, который идет почти в самом начале.

« И вот однажды — и притом не когда-нибудь, а в самый сочельник, — старик Скрудж корпел у себя в конторе над счетными книгами. Была холодная, унылая погода, да к тому же еще туман <...> Городские часы на колокольне только что пробили три, но становилось уже темно, да в тот день и с утра все, и огоньки свечей, затеплившихся в окнах контор, ложились багровыми мазками на темную завесу тумана — такую плотную, что, казалось, ее можно пощупать рукой. Туман заползал в каждую щель, просачивался в каждую замочную скважину, и даже в этом тесном дворе дома напротив, едва различимые за густой грязно-серой пеленой, были похожи на призраки. Глядя на клубы тумана, спускавшиеся все ниже и ниже, скрывая от глаз все предметы, можно было подумать, что сама Природа открыла где-то по соседству пивоварню и варит себе пиво к празднику. »

Ну разве не прелесть? Дома похожие на призраки. Диккенс с самого начала намекает Скруджу на скорую встречу с незваными гостями из далеких краев.

В раннем детстве мне тоже «являлись» призраки-ангелы. Этак лет в 4-5. Я рассказывала о том членам семьи, а они напомнили мне об этом уже в сознательном возрасте. Так, ко мне ночами таскались маленькие призраки, обязательно в разноцветных колпачках, и колпачки они вешали каждый на свой гвоздик. Вот уж не знаю, что творилось с моим воображением в 5 лет, но вспоминать о таком очень забавно.

Явись же мне такое нынче, полагаю, в лучшем случае я бы решила, что больна, и побежала бы к врачу. В худшем же случае я бы заработала первый (возможно, последний) в своей жизни инфаркт.

«Рождественская песнь» больше тяготеет к прозе Хэллоуина, она достаточно мрачная, хотя и слезливо-трогательная местами. Главного героя пугают то жизнью после смерти, то самой смертью, и, хотя все заканчивается максимально хорошо (что у Диккенса норма), повесть оставляет после себя горьковатое послевкусие.

Персонаж со всем известным именем Эбинезер Скрудж – этакий местный Кощей, который обречен чахнуть над английскими фунтами. Он помешан на деньгах, а все, что мешает увеличивать капитал, считает лишней тратой времени. Я бы сказала, что Скрудж карикатурен, не знай я истории Генриетты Грин. Эта американская миллионерша была настолько скупой, что занашивала одежду до дыр, экономила на еде и врачах и даже отказалась сделать операцию больному сыну, и в итоге он остался без ноги (все равно это дешевле, знаете ли).

На самом деле, ясно, отчего Скрудж стал таким. Он вышел из бедности, много работал, копил деньги, и все из-за своего страха снова оказаться в нищете. Страх бедности типичен для поднявшихся с самого дна. По пути Скрудж, естественно, растерял все добрые чувства и разучился просто радоваться жизни, все заменило тупое поклонение богатству. Заработав большие деньги, Скрудж не научился их тратить. Он жалеет каждый шиллинг, любая «денежная жертва» кажется ему личной катастрофой.

В итоге он портит отношения буквально со всеми. Он уже просто не выносит тех, кто не занят ежечасным зарабатыванием чего-то там. Своего клерка он откровенно тиранит, племянника, можно сказать, посылает, выгоняет благотворителя, который посмел его потревожить. Наверное, у всякого в знакомых отыщется такой неприятный человек, который ни во что не ставит других и всячески отталкивает любое хорошее отношение. Сам этот человек не исправится (увы), что-то должно вторгнуться в его жизнь, настолько все в ней растормошить, чтобы он осознал, насколько бессмысленно быть жестоким и злым.

В «Рождественской повести» Диккенс (внезапно) себя показывает реалистом. Так, он доказывает, что недостаточно человека растрогать (это состояние длится не долго). Нет, его нужно напугать. Причем напугать до полусмерти.

Сначала Скруджа пугают чахлой загробной жизнью и длинными страшными цепями, которые он будет обречен носить после смерти, если не исправится. Явление его умершего компаньона иначе, чем удручающим, не назовешь. Ну кому захочется жить так уныло, да еще таскать цепи, словно арестанту? Потом Скруджа пытаются тронуть картинами человеческого счастья (эх, эти «кнут и пряник»!) А затем его опять пугают – его же собственной смертью, – и, по сути, у главного героя не остается выбора: либо он станет добрее и человечнее, либо умрет через год ужаснейшей смертью, и все будут радоваться его кончине. Любой человек, посмотрев на свою могилу и услышав крайний срок, захочет переменить свою жизнь.

С одной стороны, напрашивается оптимистичный вывод: ну Скрудж же изменился, картины счастья и смерти помогли! С другой же, наваливается тоска: получается, Скрудж отказался от одного страха (растратить все деньги и оказаться в нищете) во имя другого (быстро умереть и не быть оплаканным любящими людьми). Сколько в его изменении – от истинной доброты? Не оказывается ли на первом месте у героя страх печальной смерти, страх одиночества… страх оказаться чуждым обществу (а в повести говорится, что Скрудж об обществе никогда не забывал)? Не получается ли, что все его хорошие дела – от переживания своей неустроенности? Да и можно ли, в случае Скруджа, стать «хорошим» без страха, из одного лишь альтруизма?

Диккенс, как истинный утешитель, очень легко меняет минус на плюс, практически без внутренней ломки, но мы-то знаем, что в жизни так не бывает. Отсюда и своеобразное послевкусие – словно горького миндаля наелся. Повесть, безусловно, невероятно трогательная, светлая, но… Множество вопросов остается. Наверное, я просто разучилась верить в волшебные преображения за несколько часов.

Я — легенда щелкунчик

Я полюбил щелкать семки и фисташки раньше, чем узнал о Гофмане. Я грыз их вообще задолго до того, как понял, кому обязаны создатели «Истории игрушек» и «Ночи в музее». Когда я полюбил щелкать семечки, я не мог знать, куда попаду в предновогодний вечер 2012 года.

Каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню в Национальной опере Украины ставят балет Чайковского «Щелкунчик». Ну мы моемся в бане они обеспечивают рождественским настроением грустное население 21 века. Они продают нам сказку, билеты в которую лучше покупать заранее, и лучше — в один конец.

От этой музыкальной и танцевальной поддержки Щелкунчик только выигрывает. Так же, как он не справился бы с полчищами мышей без поддержки Мари, Фрица и их крестного, в двадцатом веке Щелкунчик мог не справиться без поддержки Чайковского. Но этот новый крестный отец сделал нам предложение, от которого мы не смогли отказаться — продолжить читать простецкую, но красивую сказку под гениальную, но сложную музыку.

Во времена замысловатых и высокотехнологичных сказок стоит поддерживать Щелкунчика и интерес к нему. Когда я буду влиятельной фигурой в сфере культуры, вместе с биноклями зрителям «Щелкунчика» будут предлагать взять на спектакль упаковку фисташек. Чтобы, глядя на сцену, каждый мог ненадолго оказаться щелкунчиком. И если мы хотим обсудить, насколько это невоспитанно, то вспомним, что между древней Грецией и Шекспиром театр вообще считался прихотью кощунственных бунтарей. А если и это не аргумент, то вспомним, что и Мари пришлось пожертвовать красивыми марципановыми куклами ради победы Щелкунчика.

С мягким шелестом переворачиваю последнюю страницу повести, и ловлю мысль, лёгкую, словно снежинка: какая же, всё таки, это светлая сказка от любимого Чарльза Диккенса! Добрая и красивая, выполненная в особенном духе викторианского стиля. И это придаёт произведению невероятную гармонию, мелодичную и напевную, напоминающую рождественский гимн.

Кто не знает, о чём эта прелестная, почти готическая история? Наверное, нет ни одного человека, ни разу не встречавшего Эбинизера Скруджа. Этот старик привык появляться под Рождество на обложках книг, повествующих о великом празднике, и для меня его хитрый образ был известен с детства. Но познакомиться ближе нам удалось только сейчас, о чём я нисколько не пожалела. Ведь как душевно, посредством талантливого воображения и незаурядного ума, Диккенс создаёт величественную атмосферу встречи трёх временных измерений в душе скряги Скруджа под звёздным пологом спящего небосвода! В сказочном сне ли, или, всё же, под искристым действием рождественского чуда, этот человек, погрязший в тумане низменного существования, взлетает духом над собственным "Я", парит в прозрачных сферах бытия, скрытых от посторонних глаз, но видимых для распахнутого сердца. И в спутниках у него оказались три Духа, вызывающих последовательно сожаление, сострадание, раскаяние. А разве может выдержать оледенелая душа дуновение этих трёх языков божественного пламени?

"Конечно, не может!" - скажете вы. И будете правы. История расскажет об этом с неторопливой, величественной поступью слога и лёгкой усмешкой манеры авторского пера. А сон Эбинизера Скруджа наполнит душу читателя теплом, дарованным светлым и чистым чудом Рождества.

Не знаю, каким образом я не прочитала этот удивительный рассказ раньше. Сейчас понимаю, как много замечательных произведений из русской и зарубежной классики я ещё даже не открыла для себя. Но с другой стороны, находить такие сокровища — настоящее удовольствие, и я с нетерпением жду знакомства и с другими работами Куприна.

В центре сюжета — семья Мерцаловых, которая живёт до того бедно, что средств не хватает даже на еду и лекарства. При этом не всегда их жизнь была настолько трудной. Мерцаловы и раньше жили просто, да, но по крайней мере отец семейства имел работу и пусть и скромный, но постоянный доход. Однако в любой момент всё может измениться. Так и произошло в этой семье: сначала отец заболел и лишился места, потом один за другим начали болеть дети, а матери приходилось тяжело трудиться, заботясь о детях и пытаясь заработать хотя бы немного, стирая белья. Да и жили они не в тёплом, уютном доме, а в холодном подвале. Но когда Мерцалов случайно встречает в парке загадочного доктора, жизнь семьи начинает меняться к лучшему.

"Чудесный доктор" — одно из лучших произведений, прочитанных мной в уходящем году. Оно просто наполнено светом, добротой и надеждой; автор как будто убеждает тебя, что однажды всё будет хорошо, даже если сейчас так не кажется. Мерцаловы ведь тоже не ждали каких-либо улучшений, но в один день вся их жизнь изменилась. Доктор не решил абсолютно все их проблемы, но он дал им надежду и помог, насколько это было в его силах.

Обязательно читайте этот рассказ. Куприн — мастер короткой прозы, которая не может оставить читателя равнодушным.

В прошлом году за ощущение праздника у меня отвечала Чарльз Диккенс - А Christmas Carol in Prose. Рождественская песнь в прозе (сборник) , в этом я добралась до "Щелкунчика". Предварительно расчитав Гофмана - поэтому для меня это была не только рождественская сказка, но и продолжение знакомства с очень уважаемым автором.
Крайне интересная тенденция наблюдается. Ты уверен - что знаешь "Щелкунчика" наизусть. Каждый Новый год приходит с волшебной музыкой из прекрасного балета, мультфильм советский знаешь наизусть (и, кстати, кроме него - я не помню больше удачных экранизаций, хотя сколько их было...). Узнаешь отсылки и явные заимствования: как то Сергей Михалков - Сон с продолжением (прекрасная сказка, очень люблю ее) или Эдуард Успенский - Гарантийные человечки: сказочная повесть . Да Щелкунчик уже давно с нами сроднился и из "куклы из Нюрнберга" превратился в того, кто приносит праздник каждый год. И - не могу даже вспомнить, читала ли я вообще оригинальную сказку... Да и я Гофмана не так давно расчитала - и полюбила. Да, это романтика, кружевная и вычурная, но при этом: мрачная, темная, неоднозначная. Одним словом - завораживающая. И эти элементы автор умудрился привнести даже в свою рождественскую сказку.
Ой... Во время всего прослушивания - у меня улыбка не сходила с лица, я прям чувствовала ее. И даже - хохотала в голос. Когда крестный, уличенный в том, что (во время войны) не давал часам бить - стал распевать глумливую песенку. Восхитительная сказка, и даже - сказка в сказке (про волшебный орех). И - в стиле автора, не такая однозначная и одномерная. Неоднозначен даже образ Щелкунчика, и крестный тоже - не так прост и благодетелен. А я хоть поняла, откуда в балете столько кукол (тут даже в сказке есть балет - который превратился в балет...)).
Конечно - она для детей. Автор даже напрямую постоянно обращается к "маленьким читателям и слушателям". Игрушечки и куколки, а уж описание Кукольного королевства с его лимонадными реками и пряничными берегами... Я к сладкому крайне ровно отношусь - а уж марципан... Из него можно лепить всякие красивости - но его ж даже мыши не едят! Но - я уверена, что взрослым тоже можно заглянуть. Даже автор прописывает эпизод - как родители с интересом рассматривают новый подарок крестного. Я вспомнила - как в первый раз выставили все эти механические фигуры в витрине магазина купцов Елисеевых... Невероятно завораживающе в книге описана сцена сражения, и очень мне понравилась сказка от крестного - напомнила Элинор Фарджон - Корзинка старой Нянюшки .
Просто это написано для детей ТАК - что даже взрослым приятно читать. Ни одна голливудская адаптация не удалась - потому что не было вложено ни волшебства, ни души. В книге - все это чувствуется.
Волшебная сказка, проверенная веками и дарящая рождественская настроение целым поколениям, в своем оригинальном виде тоже хороша. Детям читать рекомендую обязательно (не самым впечатлительным - потому что у автора не все так конфетно-кукольно)! И - не только) Мне даже захотелось почитать - Гофмана, Гауфа, Андерсена, что-то сказочное - но неоднозначное и не приторное.
Понимаю, что изданий "Щелкунчика" сейчас... С великолепными рисунками, интерактивных... Но я порекомендую, настойчиво - озвучку Александра Клюквина. Пока он будет творить свою магию - я не перестану его рекомендовать. И тут была - именно магия, до перевоплощения. Представьте Александра: это солидный мужчина, голос у него такой объемный и бархатный. И тут он так перевоплощается в крестного, что ты представляешь: худого дяденьку с чертовщинкой во взгляде и высоким скрипучим голосом... Магия - не иначе!

 (Хочу предупредить, что эта рецензия скорее анализ произведения, и многие моменты сюжета мною раскрыты. Говорю это для того, чтобы не испортить удовольствия тем, кто рассказ не читал! )

Закрой скорее глазки,
Уж вечер настает.
Рождественская сказка,
Во сне к тебе придет…

Вступление:

Зима – это сказка наяву. Время будто замедляет свой ход, природа засыпает глубоким сном, и все вокруг преображается, словно по волшебству. Город накрывает снежным серебристым покрывалом, снег шапками ложиться на крыши домов, укутывая деревья в белоснежные шубки. За окнами люто трещит мороз, рисуя на наших окнах холодные и неповторимые узоры. Зима обладает особым морозным очарованием. Спасаясь от ее холодных объятий, мы кутаемся в теплые вещи, и стараемся поскорее пройти свой путь. Но если остановиться хоть на мгновение и оглянуться, можно увидеть мягкий пушистый снег, услышать, как он хрустит под нашими ногами. Лишь один взгляд на небо, и нашему взору открывается удивительный танец снежинок парящих в воздухе, под звуки сладостной тишины.

А когда ночь сменяет день, и солнце клониться к закату, луна вступает в свои права. Мороз становиться крепче, стараясь сильнее ущипнуть нас за нос. Под светом уличных фонарей, на землю медленно опускаются тысячи хрустальных мотыльков, а метель, словно желая нам сладких снов, начинает вместе с вьюгой напевать свою морозную и печальную колыбельную. В одну из самых коротких и темных ночей в году, когда люди во всех уголках земного шара отмечают торжество света,  начинается эта история, в ней будут чудеса, привидения, и дух самого Рождества…

Рождество – это время для волшебства. В его канун все чудеса возможны.

СТРОФА ПЕРВАЯ.

Наверное, в самом воздухе рождества, в его спертой, душной атмосфере есть нечто призрачное, нечто, вызывающее на свет духов…

Эта удивительная история началась в преддверии одного из главных зимних праздников. Эбинизер Скрудж, ее главный герой и виновник, старый мрачный скряга, который давно уже в своей жизни никого и ничего не любит, кроме своего кошелька. Он совершает свой жизненный путь, сторонясь всех, ему доставляет удовольствие отпугивать людей, проявляющих малейшую к нему симпатию.

Ну и сквалыга же он был, этот Скрудж! Вот уж кто умел выжимать соки, вытягивать жилы, вколачивать в гроб, загребать, захватывать, заграбастывать, вымогать … Умел, умел старый греховодник!

Душевный холод заморозил изнутри старческие черты его лица, метели завладели им, похожие на дурное сновиденье.

Самый яростный ветер не мог быть злее Скруджа, самая лютая метель не могла быть столь жестока, как он, самый проливной дождь не был так беспощаден.

Наш герой всюду носил с собой эту леденящую атмосферу, и не зависело это от времени года, она сопровождала его повсюду, куда бы он ни шел, как верная тень, охраняющая своего хозяина. Никакое тепло не могло его отогреть, и никакой мороз его не пробирал. «Не человек, а кремень!» - скажет читатель, и будет совершенно прав, ведь состраданию и щедрости в том сердце места не было. Скрудж отвергает приглашение родного племянника, отпраздновать столь светлый и радостный день в кругу семьи, он не понимает, чему так радуются люди вокруг, почему не хотят работать в этот день, ведь праздная радость и безделье не приносит им никакой прибыли: «Веселые Святки! Веселые Святки! Да провались ты со своими Святками!». И это еще не самые страшные слова, которые слышит юноша, в ответ на свое великодушное предложение. Попытки вразумить своего нерадивого дядюшку не увенчались успехом, ведь он знает его характер, и понимает, что от своих злых причуд, всегда и во всем страдает только он сам.

Его богатство ему не впрок. Оно и людям не приносит добра, и ему не доставляет радости.

В вечер Сочельника, когда люди радуются наступающим Святкам и предвкушают праздник, он бредет один, в свою холодную берлогу. Страшно представить, что должен чувствовать человек, которому вот-вот в дверь постучится праздник Рождества, а справить его не с кем. Но Скруджа это ничуть не беспокоит, он не чувствует себя обделенным и одиноким, скорее его одолевает раздражение от того, что его взгляды на жизнь никто не разделяет. И все бы так печально и закончилось, если бы само Рождество, не дало ему шанс переосмыслить, свою пустую и никчемную жизнь. Дома перед Скруджем предстает дух Джейкоба Марли, его бывшего друга и компаньона, умершего семь лет назад в Рождественский Сочельник.

Скрудж и Марли были компаньонами с незапамятных времен, и можно смело сказать, что они стоили друг друга во всех смыслах: по духу, по характеру, по наклонностям. Их сердца были поражены одной и той же болезнью, и имя ей – алчность. Марли явился в Канун Рождества не просто так. Он пришел из царства мертвых, окутанный загробной атмосферой, его мертвящий взгляд пронзает Скруджа насквозь, у которого и так кровь стынет в жилах от ужаса, происходящего у него на глазах. Но Марли пришел не затем, чтобы напугать, а чтобы предостеречь глупца от той участи, которой подвергся сам.  У призрака измученный вид, длинная тяжелая цепь опоясывает его и всюду волочится за ним. И цепь эта не простая, она состоит из множества ключей и висячих замков, копилок, гроссбухов и тяжелых кошельков с железными застежками. Все богатство, что он так бережно собирал и оберегал при жизни, не покидает его и после смерти.

Я ношу цепь, которую сам сковал себе при жизни, я ковал ее звено за звеном, и ярд за ярдом. Я опоясался ею по доброй воле и по доброй воле ее ношу. Разве вид этой цепи не знаком тебе?

Призрак говорит о том, что для Скруджа еще не все потерянно. Что он может избежать вечных скитаний и непрестанных угрызений совести, ведь пока он жив, он может исправиться, а иначе все будет напрасно.

Душа, заключенная в каждом человеке, должна общаться с людьми и, повсюду следуя за ними, соучаствовать в их судьбе. А тот, кто не исполнит этого при жизни, обречен мыкаться после смерти.

Марли наказан после смерти за то, что попусту растратил свою жизнь, он должен был творить добро и помогать людям, но теперь его душа навеки забудет про покой,  и он не желает своей участи для Скруджа.

Внемли мне! Мое время истекает!

Призрак Марли похлопотал за Скруджа, и теперь его должны посетить три духа, один за другим, в течение трех ночей. На прощание, он заклинает его прислушаться к ним, ведь это последний шанс спасти его несчастную душу. Главному герою предстоит вспомнить, в чем заключается дух Рождества, и в чем его великая тайна.

СТРОФА ВТОРАЯ.

Прошлое подобно разбитому зеркалу. Пытаясь собрать осколки воедино,можно порезаться.

В первый час пополуночи появляется первый дух. Это Святочный дух Прошлых лет. Он приглашает Скруджа вернуться в прошлое. Наш главный герой возвращается в городок, где он жил еще мальчишкой. Он встречает тени людей из своего детства, юности, и более зрелых лет. Он сам видит себя как бы со стороны и может лишь наблюдать. Поначалу, видения его радуют, он с улыбкой окунается в счастливые воспоминания. Но чем взрослее он становится, тем печальнее становится увиденное им. Он понимает, в какой момент его жизни, заботы и скопидомство наложили отпечаток на его лице, навсегда изменив его внутренний мир и лишив его радости, счастья и душевного тепла.

Беспокойный алчный блеск появился в глазах, и было ясно, какая болезненная страсть пустила корни в его душе, и что станет с ним, когда она вырастет и черная ее тень поглотит его целиком.

Скрудж не может вынести свои же воспоминания, но увиденного уже не развидеть, и он умоляет духа вернуть его домой. Но тот, кто прячет прошлое столь ревниво, тот вряд ли с будущим в ладу. И ему необходим этот урок, ведь если не увидеть корень болезни, излечить ее будет невозможно. Человеку не дано вернуться в прошлое, как бы он ни старался, единственная тропа, ведущая в давно прошедшее, это наши воспоминания. Нам непростительно считать, что сожалением и раскаянием можно исправить ошибки. Прошлое нельзя изменить, но его необходимо переосмысливать, и извлекать из этого урок. Вот главная цель духа Прошлого Рождества, попытка расколоть тот склеп, в который Скрудж сам себя загнал.

Как бы люди ни старались забыть прошлое, прошлое их никогда не забудет.

СТРОФА ТРЕТЬЯ.

Прошедшее – забыто.
Грядущее – закрыто.
Настоящее – даровано.

Приходит черед второй ночи, и ровно в час пополуночи, как и предрекал Марли, Скруджу является второй дух. Это дух Нынешних Святок. Самый добрый и самый веселый из трех, как и подобает духу Рождества. Он ведет его по его же заснеженному городку. Город празднично украшен в преддверии торжества. Народ на улице веселый и отзывчивый, люди щедро поздравляют друг друга, и желают «Счастливых Святок!». Светлое чувство витает в воздухе, эта чудесная теплая атмосфера, и она не обходит стороной главного героя.

Но не только в этом суть урока, который предстоит усвоить. Дух Нынешних Святок намерен показать ему близких людей, как они живут, и какое место он занимает в их жизни. Кому из них нужна его помощь, а кому важно просто его присутствия за праздничным столом. Скрудж стремится принять участие в этом празднике жизни, но дух не позволяет. Он, как и прежде, может лишь наблюдать, чего он сам себя лишает, чего сторонится, чем не умеет дорожить. Путешествуя вслед за духом, он видит множество людей, у которых в жизни столько лишений и тягот, но даже они находят в своих сердцах место для праздника. Дух щедро осыпает их благодатью из своего рога изобилия:

Мы избрали для этой цели Сочельник именно потому, что в эти дни нужда ощущается особенно остро, а изобилие дает особенно много радости.

Напоследок дух предостерегает Скруджа судить других, и говорить о тех вещах, которые ему постичь не дано. Зачарованным взором он наблюдает за всем происходящим, но дух возвращает его домой.

Будущее может и не стать настоящим.

Настоящее сразу становится прошлым.

СТРОФА ЧЕТВЕРТАЯ.

Перед прошлым – склони голову.
Перед будущим – засучи рукава.

Все гуще туман, все крепче мороз. Настает час последнего духа – духа Грядущего Рождества. Он мрачен и молчалив в отличие от своих собратьев. Скрудж отлично понимает, кто стоит перед ним, он с готовностью жаждет усвоить последний и возможно самый главный урок. Как и прежде, он всюду следует за духом, но не видит своей тени в возможном будущем. Он видит знакомых ему людей, они обсуждают смерть какого-то старого скряги и отшельника, многие находят это забавным, а иные открыто радуются, испытав облегчение. Но он не может понять, о ком они говорят. Лишь когда он увидит бездыханное тело, одиноко лежащее на смертном одре: не мытое, не одетое, всеми покинутое – он понимает, что это он сам. Никто не пришел проводить его в последний путь, никто о нем не скорбит. Скрудж цепляется из последних сил в руку призрака, и говорит, что он все осознал, что он исправится, что отныне все будет иначе!

Глаза будущего смотрят на него суровым взором прошедшего, это молчание напоминает заупокойный реквием. Лишь один вопрос витает в воздухе: «Заслужил ли ты другой участи?». На что Скрудж категорически возражает призраку:

Жизненный путь человека, если неуклонно ему следовать, ведет к определенному концу. Но если человек сойдет с этого пути, то и конец будет другим!

У главного героя остается лишь один выход, необходимо переосмыслить свою жизнь и подумать о будущем, иначе его ждет незавидная участь, его время истекает…

День будущий не любит когда его поджидают сложа руки, его делать надобно самим.

СТРОФА ПЯТАЯ.

Сегодня будет Рождество,
Весь город в ожиданьи тайны.
Он дремлет в инее хрустальном,
И ждет: свершится волшебство!

Был поистине волшебный день. Скрудж просыпается дома, в своей постели, за окном светит ясное морозное солнце. Он понимает, что не пропустил нынешнее Рождество, ибо духи не забрали драгоценного времени в уплату своих наставлений. Он твердо намерен измениться. Теперь он понимает, что Рождество – это время прощать, и ему необходимо заслужить это прощение.

Искупить ошибки прошлого, можно лишь хорошими поступками, и их должно быть не мало! Сожалеть о прошлом глупо, это пустая трата времени, а его у нас в жизни не так уж много. Скрудж осознал простую истину, и понял, что он не один. Без близких людей наша жизнь скудна и бессмысленна. В этот радостный и праздничный день, он делает щедрое пожертвование бедным, помнит и тех, кому необходима его помощь и участие. И самое главное: он встречает светлый праздник Рождества в кругу своей семьи.

Поговаривают, что в нем зажегся рождественский дух!

Наверно, не случайно Рождество

Приходит в дом зимою, а не летом.

И наши души верят в волшебство,

И в то, что Тьма проигрывает Свету!

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО.

«Рождественская песнь в прозе» входит в цикл, состоящий из пяти святочных рассказов Чарльза Диккенса, которые выходили в преддверии этого праздника отдельными изданиями каждый год, на протяжении шести лет. «Рождественские рассказы» были задуманы писателем как социальная проповедь в занимательной художественной форме. Их целью было повлиять на эмоции читателей. Диккенс обращался со своей проповедью, как к «бедным» так и к «богатым», он ратовал за улучшение жизни первых, и нравственное очищение вторых.

В «Рождественской песне» он взял образ не совсем привлекательного героя, чье имя вскоре стало нарицательным у читателей. «Эбинизер Скрудж – старый и скупой лондонский ростовщик, закоренелый грешник и скряга, жила и паук, с глазами вездесущими и руками загребущими». Он раб своих пороков и страстей, которые становятся его наказанием. Его жизнь скудна, ибо нет в ней места для любви, щедрости и милосердия. Но у старых грехов длинные тени, а рука времени способна укрощать и более строптивых, чем он. Само Рождество делает Скруджу подарок, и духи дают ему возможность исправить свою жизнь пока не стало слишком поздно. Если бы не этот великодушный жест, не избежать бы ему участи старины Марли. Но прошлое и настоящее еще не перечеркнули будущее главного героя, а стало быть, у него еще есть шанс побороться за свою грешную душу.

К середине рассказа, мне стало понятно, почему в названии звучит именно «песнь в прозе», ведь это и правда звучит как песня: сказочная, волшебная, праздничная. Испытываешь наслаждение от каждой прочитанной страницы, а атмосфера праздника проникает в читателя без его ведома и согласия. Но не одно лишь удовольствие намеревался автор вложить в свое произведение, он вложил нравственный глубокий смысл, направленный на наше благо. Литературная ценность этого рассказа для меня неоспорима. Чем раньше он найдет своего читателя, тем лучше для них самих. Время жизни очень быстро перетекает в воспоминания, и там где существует время, ничего уже назад не вернешь.

Время – это монета нашей жизни. У нас есть только эта монета, и только мы вправе определить, на что ее потратить.

Рождество присутствует в рассказе не только как праздник, оно один из основных героев. Читая повесть, я не могла отделаться от мысли, что оно еще и соавтор этой истории. Как автор мысленно стоит за спиной читателя, так и оно, стояло за его спиной и нашептывало эту удивительную историю, в назидание читателям. Оно просит писателя передать нам, что время жизни земной пройдет, и непременно преподнесет нам счет, от которого нам не уклониться. И прежде чем мы его получим, следует крепко запомнить: Богу не важно, сколько мы молимся ему, если мы спокойно можем пройти мимо чужой беды, нужды и горя! Этот рассказ о переосмыслении жизненных ценностей, о том, как важно помнить свое прошлое, здраво оценивать настоящее, ибо это непременно отразится на нашем будущем. Я думаю, каждому из нас будет полезно задуматься о наличии собственной цепи: «из чего она состоит?», «какова ее длина», а главное «так ли она нам нужна?». Само рождество преподало нам урок, а стало быть, за каждым в отдельности приходить уже нет нужды! Я заведу себе традицию, перечитывать эту замечательную и поучительную историю каждое Рождество, дабы не забыть те ценные наставления, которыми автор щедро делится со своим читателем. Этот рассказ для меня пахнет корицей, апельсинами, снегом и рождественской елкой.

Сегодня сил небесных торжество!

Из сердца вынь своих обид иголки.

Знай, коль не греет душу Рождество,

Ты вряд ли волшебство найдешь под елкой…

P. S. Особенная благодарность Диккенсу, про упоминание Невежества и Нищеты, он напоминает о том, кто их истинный создатель – мы сами. И что нам ждать от них, если люди не умерят свой эгоизм, корыстолюбие и тщеславие!

Так уж случилось, что я писал эту рецензию в феврале сего года, но она стёрлась и вместе с нею 80 лайков, которые вы ей поставили.
Написал заявку в ЦУП, чтобы восстановили, но несколько месяцев нет ответа. Хорошо, что у меня сохранилась копия этой рецензии, решил заново её опубликовать и постараться снова собрать те 80 лайков, если вы лайкали эту рецензию в феврале или читаете её впервые, то, пожалуйста, поставьте палец вверх и в этот раз, давайте снова соберём эти 80 лайков!

Будучи наслышанным о том, что вся русскоязычная проза вышла из гоголевской "Шинели", начал знакомство с произведениями Николая Васильевича именно с неё. Потом была "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем", "Нос", "Портрет" и "Невский проспект", т.е. почти все "Петербургские повести". А "Вечера на хуторе близ Диканьки" не читал, разве что смотрел экранизацию самой известной повести данного цикла, вышедшую в далёком 1913 году. А также другую экранизацию 1961 года. Там есть известный эпизод, когда вареники летят в рот Пузатого Пацюка, даже если не видели фильма, думаю вам знаком данный эпизод. Также видел мюзикл по этому произведению, но никак не удосуживался познакомиться с оригиналом.
Вот наконец и пришлась к столу данная повесть, а точнее к "Четырём сезонам", в рамках которой я и прочитал "Ночь перед Рождеством.
Прочитал и был очарован, такой колорит, такие яркие персонажи, дух рождественской сказки витает над страницами и конечно же фирменный гоголевский юмор.
Ну кто не знает историю о снежном сочельнике на хуторе близ Диканьки, о своенравной красавице Оксанке, о простодушном и влюблённом кузнеце Вакуле. А также Солохе, Чёрте, Чубе, куме Панасе, Дьяке, Пузатом Пацюке, Екатерине II и Запорожских казаках.
Повесть очень короткая, поэтому в сюжет вдаваться не буду. Прочитаете сами.
Лучше конечно читать это произведение зимой, для атмосферности. Другие повести про хутор близ Диканьки ещё не читал, но обязательно прочту, надеюсь они не хуже этой и заслуживают высшей оценки.
Думаю, можно внести Гоголя в число моих любимых писателей, т.к. мне понравилось всё, что я у него прочитал. Колоритные персонажи, атмосферный антураж, увлекательный сюжет и юмор - это основа произведений Николая Васильевича, а если присмотреться повнимательнее, то можно увидеть и проблемы XIX века, многие из которых актуальны и поныне.
В данной повести немало позабавил эпизод с мешками и любовниками Солохи, среди которых даже чёрт имеется. Сразу вспомнился старый анекдот, видимо написанный по мотивам этой повести:

Восторг!!!!! Вот так можно резюмировать моё впечатление от этой повести, а впереди ещё целый сборник повестей "Вечера на хуторе близ Диканьки", то ли ещё будет!!!!!

Выбрала эту книгу совершенно спонтанно, хотелось почитать чего-то доброго и лёгкого, так как последнее время читала достаточно тяжёлые и не самые светлые книги.

Сюжет рассказывает о старике Скрудже, который не любит людей, Рождество, а только деньги, и характер у него скверный - желчный и грубый. Но вот однажды в Рождество, вернувшись с работы, к нему является призрак Марли, который умер семь лет назад и всё это время следит за Скруджем. И решает ему помочь, вызвав троих призраков: духов прошлого, настоящего и будущего, которые показывают ему его жизнь в прошлом, настоящем и будущем. И, увидев это, Скрудж координально меняется сам и меняет свою жизнь.

Это хорошая, милая, добрая, нравоучительная история, которая наполнена атмосферой и духом Рождества, светлыми эмоциями, радостями, любовью и заботой к ближним, но в ней есть и мрачность, которая достаточно гармонично вписывается в такую атмосферу. Читается легко, персонажи интересные, хорошо прописанные. У Диккенса потрясающий язык, читать который одно удовольствие.

Советую её прочитать, если вам, как и мне, не хватает чего-то светлого, тёплого и рождественского. Мне также нравится мультик от Дисней, снятый по этой истории с Джимом Керри, который я периодически люблю пересматривать.

Ох и чудесная вышла сказка о зимней ночи у Николая Васильевича!
А ночь-то какая чудесная, месяц ярко светит (когда не лежит у черта в кармане, конечно), снег в его свете блестит, дивчины с парубками гуляют по селу, колядуют, друг над другом шутки выделывают. К Солохе полюбовники в гости наладились, да так неудачно, что друг за дружкой нагрянули. Пришлось их срочно прятать. Что из этого вышло, все знают, не из книги, так из мульфильма. Хоть и видела я его последний раз лет 15 назад, а кадры его перед глазами так и стоят.
Вечер у меня вышел за чтением сказки веселый, не раз не смогла сдержать смеха при описании козацкого быта. А уж как Оксана себя нахваливала, раскрасавицу, это ж прелесть.
Да и думы у нее интересные:

Хочется упомянуть и издание, которое попало мне в руки. Это книга размера немного побольше стандартного, но не толстая. Сама сказка занимает примерно 60 страниц и без иллюстраций. Зато после сказки на 30 страницах находятся иллюстрированные примечания. Так что книга не только повеселила, но и просветила. Вот пример одного разворота примечаний: