Обитель Апельсинового Дерева

Молчание - это защита.

- Иную правду, – сказал он, – безопаснее закопать поглубже. Иным замкам лучше оставаться воздушными. Молчание – это защита. Мир тени, известный лишь немногим. – Он кинул на нее взгляд. – Тебе ли не знать, Эдаз ак-Нара? Ты, чьи тайны когда-нибудь станут песней.
Чуть заметно улыбнувшись, Эда подняла взгляд к звездам.
– Когда-нибудь, – повторила она, – но не сегодня.

– Помнишь нашу первую прогулку? Ты рассказывала мне про птичек любовников, как они всегда узнают песню супруга, даже если долго были разлучены, – шепнула ей Эда. – Мое сердце запомнило твою песню, а твое – мою. И я всегда буду к тебе возвращаться.

...Я знаю людей лучше, чем они сами себя знают. Разбираюсь в женщинах. И мужчин знаю с головы до корня. Умею их оценить чуть не с первого взгляда.
Никлайс проглотил слюну.
- Нельзя ли корень оставить в покое... - Он натянуто улыбнулся. - Мой, хоть и сохлый, мне еще дорог.

- Она побеждает потому, что доверяет своему искусству. ты же, сдается мне, боишься, что стоит тебе ослабить хватку - и твое просочится у тебя между пальцами, - ответила Думуза. - Я родилась дочерью всадников. это великая удача, и я всё пыталась доказать, что ее достойна. В шестнадцать лет я все забросила, кроме учения. Не выходила в город. Не рисовала. Упражнялась, пока не выбилась в первые ученики. Я забыла как владеть мастерством. Вместо того - мастерство овладело мной. Целиком.

Я интересуюсь всем, что помогает выжить, благородный Артелот. И тебе советую обз­авестись такой же лю­бознательностью.

Иную правду, - сказал он, - безопаснее закопать поглубже. Иным замкам лучше остаться воздушными. Молчание - это защита. Мир тени, известные лишь немногим.

Margret had one of her headaches. Skull-crushers, she called them.

Art. Art is not one great act of creation, but many small ones.