Die letzte Jagd

Его тошнило от современного общества, запрещающего все «пороки» во имя общего блага. Он никогда не станет поддерживать скрытую – худшую из всех возможных – диктатуру здравого смысла.

Она поправила его и поспешила добавить: «А вообще, зовите как хотите».
Эта реплика была проявлением не скромности, но гордости, даже гордыни: она ставила себя выше всех превратностей бытия и самой Судьбы.

Идея направлять легавых на подмогу жандармам – вызов здравому смыслу. Никто никогда в такое не верил и не сумел бы вспомнить, при каком министре созрела подобная идея.

Кладбища эти ведьмы не заслужили…

Ньеман ни за что бы не признался, но Ивана была права на сто процентов. От нетерпения, из-за гордыни, он кинулся на абсурдный, незаконный и бессмысленно опасный приступ, желая доказать себе, что все еще способен на подобные подвиги, что не потерян для дела – своего дела.

Ивана посмотрела на лицо любимого учителя. Их глаза встретились, и она поняла: гернонское дело сделало Ньемана слабее физически и усилило его безумие.

Именно так поступают итальянские рыбаки в порту, отбивая осьминогов о бетон набережной, чтобы сделать их мясо нежнее.

...в качестве ответа немец протянул ему бронежилет.
– Ни за что! – Сыщик покачал головой. – Это приносит несчастье.

Звучит безумно, но – да…
– Эти люди сами уничтожают своих наследников?

Он высадил коллег из машины, осторожно тронулся с места и поехал – очень медленно, как новорожденная мысль, ищущая путь из глубин мозга на поверхность.