Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV века.

Что можно ожидать от книги, изданной в 1952 году издательством МГУ? На пике, пользуясь выражением Добренко, позднего сталинизма ? Однако Темушев довольно очевидно рекламировал труд Базилевича, а Кром , насколько помню, сильно спорил, поэтому, действуя в соответствии с нововведенным правилом двух рекомендаций, отправился я на поиски данной книги. Спасибо питерским букинистам, у них есть почти все (хотя аппетиты их велики).

Истории историков в России иногда интереснее их работ. Это почти такой случай – автор наш военный летчик, участник Первой мировой, отравлен газами, с 1935-го профессор МГУ. Однако, к счастью, сама книга позволяет забыть биографию автора, сосредоточившись на его интерпретации внешней политики Ивана III.

Темушев отмечал легкий, сосредоточенный язык книги. Это очевидно верно. Книга почти полностью лишена налета времени – в ней нет никакого словесного мусора, составляющего, прости господи, дискурс эпохи. Пару раз встречаются ссылки на Сталина, который можно было бы счесть ритуальными, и одна ссылка, пожалуй, таковой и является. Но вторая, неожиданно, интересная, и не только тем, что действительно увязывается с темой исследования, но и тем, что это уже встречавшаяся мне идея. Согласно Сталину ранняя и довольно сильная централизация восточноевропейских государств вызвана военной угрозой, а не поиском точки равновесия между аристократией и буржуазией, как в западноевропейском абсолютизме. Прелесть для меня в том, что это одна из центральных идей книги Перри Андерсона, однако я не помню, чтобы он в ней ссылался на Сталина (и мне любопытно, он действительно не знал о том, что Сталин выдвигал такую идею, или же просто на Сталина неудобно было ссылаться?).

Но бог с ними, с русскими приоритетами (это ирония), перейдем лучше к исследуемой эпохе. Одним из важнейших факторов внешнеполитических успехов Ивана III бел довольно прочный союз с Крымским ханством. И против Большой орды, и против ВКЛ использовал Иван Менгли-Гирея, обезопасив себе южный фланг. Занятное здесь то, что союз этот во многом был основан на посредничестве некоего Хози по прозвищу Кокос, который писал Ивану письма на древнееврейском языке. Вот он, тот самый мировой заговор (это тоже ирония)! Любопытно было и то, что в Крыму существовала чересполосица – часть побережья занята турками, часть все еще в руках итальянцев, внутри доживали свой век греческие квазигосударства-княжества. И над всем этим татары, пытающиеся все привести к единому знаменателю.

Базилевич подробно и интересно пишет о том, как Иван налаживал связи с Крымом, как воевал и боялся порвать с Большой Ордой, как сделал Казань вассалом. Все это, в глазах автора, момент подготовки к войнам с ВКЛ за древнерусское наследство. Кром, насколько я помню, именно здесь был несогласен с Базилевичем, считая, что не стоит преувеличивать идеологические мотивы – мол, Иван был прагматиком и не стоит за риторикой не видеть конкретных интересов. Да, конечно, но при случае и остальные земли Иван мог под выдвинутым лозунгом единения переварить, так что не стоит преуменьшать и роль идеологии.

Рассказ о женитьбе Ивана на Софии Палеолог был интересен. И ее жизнь в Италии, и планы папы, и нелюбовь к ней на московском дворе. И последующие споры о престолонаследии, когда Иван колебался – внуку от старшего сына или следующему по старшинству сыну оставить трон? Интересно читать (и пытаться представить человека за официальными формулировками) и переписку Ивана и Софии с дочерью, отданной после заключения мира с ВКЛ за великого литовского князя и будущего польского короля. Отец все больше о политике, а мать все больше о бытовом. Но потом замаячила новая война, и мать (под диктовку отца?) стала писать только о политике.

Из характерных черт мне было интересно читать про сложности дипломатии того периода. Иван пытался сколотить коалицию против ВКЛ, поэтому предложение Габсбургов сотрудничать воспринял с энтузиазмом, проблема была в том, однако, что Иван хотел, чтобы договор со стороны императора был написан тоже кириллицей, иначе московские послы должны были сделать оговорку, что приоритет имеет русскоязычная версия. Сам запрос на кириллическую версию со стороны Империи делался исходя из предположения, что при дворе императора может найтись какой-нибудь серб.

Интересный это был опыт. Я обычно читаю книги последнего поколения историков, ведь сама методология и идеологические предпосылки сильно изменились. Однако практика показывает, что многие вещи совершенно не устарели, наоборот, в чем-то, в связности и ясности, например, не уступают лучшим попыткам синтеза нашей эпохи. Базилевич из этой если не когорты, то центурии, и простота, и глубина изложения хороши. Калейдоскоп из ногаев, крымчаков, казанцев, молдаван-волохов, шведов, немцев, поляков, литовцев и русин складывается, отношения выстраиваются, люди мечтают, ошибаются, побеждают, государства погибают, растут, проигрывают.

P.S. Некоторые слова кажутся современными, а потом ты их видишь в старых книгах. «Прекарный» был и у Преснякова (в книге 1918 года издания), а у Базилевича встретилась «лойяльность» (sic!).