Three Men in a Boat and Three Men on the Bummel

"Зачем ему [Джорджу] ходить в банк? Чтобы сидеть там за решеткой и делать вид, что он чем-то занят. И зачем вообще существуют банки? Только чтобы мучить людей! Приходишь туда в десять часов утра и застаешь уже кучу народа; на столах лежат десятки различных бланков, и неизвестно, на котором из них надо писать заявление. Когда вы решили написать на риск, вам нужно стоять в страшной давке и ждать, пока чиновник за решеткой выпьет стакан чаю и выкурит папиросу. Наконец вы пробиваетесь к нему, подаете заявление, а он - таким голосом, будто вы оскорбили его уже раз пятьсот в жизни, - отвечает, что ваша фамилия написана не на той строчке и что надо переписывать все заявление сначала. Когда вы наконец написали по вдохновению верно и простояли в толпе целый час, желчный чиновник дергает у вас из рук бумагу и велит приходить через два часа. Ехать домой на это время вам не стоит, и вы ждете тут же, испытывая жалкое удовлетворение при виде того, что и другие подвергаются таким же пыткам.
Через три (а не два) часа вас начинают посылать от окна к окну, заставляют переписывать два раза вашу фамилию, и когда несчастные деньги получены, вы чувствуете себя разбитым на целый день!"

Сколь многие, рискуя затопить свой корабль, нагружают его всякими вещами, которые кажутся им необходимыми для удовольствия и комфорта в пути, а на самом деле являются бесполезным хламом.
Как они загромождают свое утлое суденышко по самые мачты дорогими платьями и огромными домами, бесполезными слугами и множеством светских друзей, которые ни во что их не ставят и которых сами они не ценят, дорогостоящими увеселениями, которые никого не веселят, условностями и модами, притворством и тщеславием и — самый грузный и нелепый хлам — страхом, как бы сосед чего не подумал; роскошью, приводящей к пресыщению, удовольствиями, которые через день надоедают, бессмысленной пышностью, которая, как во дни оны железный венец преступников, заливает кровью наболевший лоб и доводит до обморока того, кто его носит!
Хлам, все хлам! Выбросьте его за борт! Это из-за него так тяжело вести лодку, что гребцы вот-вот свалятся замертво. Это он делает судно таким громоздким и неустойчивым. Вы не знаете ни минуты отдыха от тревог и беспокойства, не имеете ни минуты досуга, чтобы отдаться мечтательному безделью, у вас нет времени полюбоваться игрой теней, скользящих по поверхности реки, солнечными бликами на воде, высокими деревьями на берегу, глядящими на собственное свое отражение, золотом и зеленью лесов, лилиями, белыми и желтыми, темным колышущимся тростником, осокой, ятрышником и синими незабудками.
Выбросьте этот хлам за борт! Пусть ваша жизненная ладья будет легка и несет лишь то, что необходимо: уютный дом, простые удовольствия, двух-трех друзей, достойных называться друзьями, того, кто вас любит и кого вы любите, кошку, собаку, несколько трубок, сколько нужно еды и одежды и немножко больше, чем нужно, напитков, ибо жажда — опасная вещь.
Вы увидите, что тогда лодка пойдет свободно и не так легко опрокинется, а если и опрокинется — неважно: простой, хороший товар не боится воды. У вас будет время не только поработать, но и подумать, будет время, чтобы упиваться солнцем жизни и слушать эолову музыку, которую божественный ветерок извлекает из струн нашего сердца, будет время…

...чистая совесть дает человеку полное спокойствие, но сытый желудок дает то же самое и гораздо более легким способом. Впрочем, приказания желудка бывают очень разнообразны. После яиц и ветчины он говорит: "Работай!" После ростбифа и портера: "Спи!" После чашки самого крепкого, коричневого чаю: "Теперь встань и покажи свои силы! Будь красноречив и глубок, расправь белые крылья твоей мысли и лети, могучий, над жалким миром к сияющим вратам вечности!"
После сладкого пирожного новое приказание: "Будь бездушен и вял, как безмозглое животное, не допускай к себе ни единого луча фантазии или надежды, радости или любви". А после достаточной дозы коньяку: "Ну, теперь, товарищ, дури и прыгай, рассказывай всякую чушь и покажи, как жалок человек, когда его ум и воля потоплены в стакане коньяку

Вообще я замечаю, что люди часто обладают тем, что им вовсе не нужно, и никогда не имеют того, в чем особенно нуждаются.
Женатые вовсе не считают своих жён особенным сокровищами, а молодёжь боится остаться без семейного очага. У бедных родителей непременно полдюжины детей - это минимум, а богатые люди умирают бездетными. Барышни, которые не гонятся за поклонниками, окружены ими, а те, которые отдали бы десять лет жизни за одного поклонника, страдают в безнадёжной тоске. И всегда, во всем это заметно.