Ведьмак

"— Меня не научили лечить. Меня научили убивать, втолковывая, что таким путем я могу спасать. Это была страшная ложь, Конек. Меня обманули."

Я ведь тоже люблю тебя, глупышка! А что это за любовь, когда любящий не может иногда хоть чем-то пожертвовать?

Она была в этих предметах. Была в этом аромате.
Но не было её.

Убийство — всегда убийство, независимо от мотивов и обстоятельств. Посему те, кто убивает либо подготавливает убийство, суть преступники и разбойники, невзирая на то, кто они: короли, князья, маршалы или судьи.

— Однако, я думаю, у каждого мифа, у каждой легенды должны быть какие-то корни. И у этих корней что-то лежит.
— Лежит, — согласился Геральт. — Чаще всего мечта, желание, тоска. Уверенность, что нет предела возможному. А иногда — случай.

Да пусть меня полинялый кролик на пне отдерет, если я когда дурнее тебя парня видала!

– Здесь! – крикнула девочка, скрытая в листве. – Уже можно слезать?
– Можно, – сказал ведьмак.
– Но я не знаю как!
– Так же, как залезала, только наоборот.

– Жаль, – продолжал он, с хрустом прожевывая стручок, – что, укокошив их, ты не обратился к ипату. Была назначена награда за живых или мертвых. Немалая.
– Слишком много хлопот с налоговой декларацией.

Видишь ли, просьбой можно пренебречь, а шаровой молнией - нет.

У времени нет ни начала, ни конца. Время — вроде змея Уробороса, схватившего зубами собственный хвост. В каждом мгновении скрывается вечность. А вечность складывается из мгновений, которые создают ее.