
! Моя домашняя библиотека
Allyasska
- 677 книг

Ваша оценка
Ваша оценка
«Империя должна умереть» — масштабный труд Михаила Зыгаря. Субъективный, как и любой взгляд на историю. Не зря же существует фразу про то, что историю пишут победители. Можно спокойно взять учебники разных лет и наглядно это увидеть. Можно даже, к сожалению, наблюдать за тем, как в процессе твоей жизни история переписывается. Но даже если взять письма и свидетельства очевидцев, в зависимости от того к какой политической фракции принадлежали люди или в каких жизненных обстоятельствах их застали события, описанные потом историками.
Михаил Зыгарь, переработав огромное количество источников, рассказывает свой взгляд на события в Российской империи с 1900 по 1917 годы. Это мнение конкретного человека, написанное через призму России на сто лет старше. Поэтому обвинения в предвзятости кажется лично мне, как минимум неуместными. А вот поблагодарить автора определенно могу за многое.
С самой первой главы автор раскрывает читателю свой принцип построения книги и строго придерживается его все три тома. Вместо привычной структуры учебника, где в хронологическом порядке рассказывается, как и что происходило в масштабах страны, Михаил Викторович предлагает своему читателю взглянуть на события глазами очевидцев, причем из тех точек, где каждый из них в этот момент находился. Если Лев Николаевич Толстой находится у себя в имении и оттуда пишет письма императору, то именно так мы на события вокруг него будем смотреть. Уехал Максим Горький на гастроли в Америку вместе с любовницей, значит именно за их мытарствами с позором прелюбодеяния и выселением из отелей, читателю и предстоит наблюдать.
За счет этого приема история приобретает более человечное лицо, и ты уже не пытаешься судорожно запомнить даты и расстановку политических сил, а слушаешь жизнеописание личностей, игравших так или иначе существенную роль в общественно-политической жизни Империи тех лет. Такая структура позволяет намного лучше запоминать информацию. В итоге, спустя несколько месяцев после прочтения я помню поразительно много деталей, которые с высокой долей вероятности, в другой ситуации уже потеряла бы в процессе переноса информации в долговременную память.
Отдельным восхищением для меня стали именно переплетения судеб героев. Так сложилось, что в школьной программе исторические деятели разнесены каждый по своему предмету и в рамках урока истории ты узнаешь о том, что происходило во время первой революции и при подготовке к ней, а где-то совершенно параллельно читаешь «Войну и Мир» и получаешь обрывки информации о непростых отношениях Льва Николаевича и Софьи Андреевны, и совсем краем уха мелькает что-то о толстовцах. Отдельно на другом уроке литературы, возможно в другой четверти или даже году предстоит познакомиться с «Дядей Ваней» Чехова и ближе к окончанию школы погрузиться «На дно» Максима Горького. Четыре совершенно оторванных друг от друга потока информации. Возможно, конечно, что вопрос только к тому, как преподавали это все исключительно в моих школах, но сомневаюсь.
Здесь же Михаил Зыгарь разворачивает ракурс так, что внезапно для читателя Лев Толстой оказывается ещё и сенсационно запрещенным писателем когда-то писателем, фактически отлученным от церкви и давшим своими романами начало одному из крупных движений первых лет нового века - толстовцам, доставлявшим власти существенные неприятности. И, более того, в какой-то момент времени на одной даче собираются три этих совершенно далеких по школьной программе друг от друга писателя и обмениваются мнениями о свежих работах, пишут друг другу письма и восхищаются творческими успехами. А также пишут письма и жертвуют регалиями друг ради друга.
В целом же, поразительно наблюдать схожие точки невозврата, проходимые из века в век. А также то, как попытки что-либо остановить ведут только к эскалации и росту проблем. Ретроспективно прекрасно видно, сколько шансов направить разгоняющийся локомотив по совсем другому пути и явить миру совершенно другую судьбу для Российской империи было у многих участников. Но гордость, отсутствие ума, великодержавные амбиции раз за разом становились поводом для политической агрессии в адрес противников. Год за годом тюрьмами, ссылками, репрессиями власти только раскручивали маховик, остановить который в какой-то момент уже были неспособны ни одни, ни более умеренные участники оппозиционного движения. Что это принесло нашей стране каждый знает не понаслышке.
Одна из самых трагичных деталей — это то, кто оказался в тот момент на престоле и то, насколько Николай I не был приспособлен для этого. Совершенно прямая аналогия с, например, Павлом I, который также не получил никакой базы, давшей бы шанс успешно править страной. Так и в случае с последним российским императором, воспитанный с мыслью о том, что власть ему дана Богом и его святая обязанность сохранить её в том же объеме для своего сына, а также с супругой, горячо поддерживающей только такой вариант развития событий, Николай I был неспособен изменить то, что было совершенно необходимо менять.
Безусловно неправильно и невозможно брать эту книгу как единственный и непреложный источник информации о прошлом (повторюсь, как и любой другой труд в единственном числе). Но это безусловно интересный взгляд, позволяющий по-новому взглянуть на, казалось бы, хорошо известные события.

Заключительный том книги Михаила Зыгаря подводит черту под одним из самых драматичных периодов в истории России. Читается он с тем же интересом, что и предыдущие части, но к финалу добавляется ощущение тяжести: ты знаешь, чем всё закончится, и от этого события последних страниц воспринимаются особенно горько.
Самое ценное в этом произведении — взгляд на историю через судьбы её участников и свидетелей. Зыгарь пишет как журналист: беспристрастно, без навязанной морали и оценок. Перед читателем нет «героев» и «злодеев» — есть живые люди, со своими слабостями, амбициями и выборами. Благодаря этому читатель сам решает, кому симпатизировать и кому верить.
Это не сухая хроника, а увлекательное и одновременно честное исследование эпохи. И, пожалуй, именно в этом её сила: в способности удерживать внимание, показывать сложное понятным языком и оставлять после себя сильное чувство — грусть от того, что иначе и не могло быть.

Том 3 Империя должна умереть завершает этот монументальный труд о том периоде, когда умерла Российская Империя и появилась новая империя, которая позже стала называться Союз Советских Социалистических республик. И не зря автор заканчивает свой рассказ именно в день начала Октябрьской революции 1917 года. Да и в целом этот том посвящен сразу двум революциям 1917 года - это Февральская, которую принято назвать еще буржуазной и Октябрьская. В этом томе и происходит падение империи и сперва попытка ее трансформации в республику с временным правительством, такую буржуазную республику, а за тем и эта республика просуществовав совсем короткий срок приходит в упадок и приходит к своему слому. В этом томе описано, как большевики во главе с лениным возвращаются из-за границы, как они обретают с начиная с марта 1917 года и по октябрь свою популярность и власть, хотя в начале они мало кому были известны и не имели какого-то политического веса. Снова мы видим цикличность многих исторических событий, и здесь показан один хоть и короткий, но не мало важный для истории России виток.

"Отношение к войне - краеугольный камень российского гражданского общества, вопрос, который ссорит семьи. Всех, кто не в восторге от войны, быстро записывают в "предатели" и "пораженцы".

"Сама по себе российская история - это болезнь, которая на каждом шагу даёт о себе знать. Мы больны своей историей".

"Русская революция оказалась явлением планетарного масштаба. Сдвиг литосферных плит, тектонический разлом, из-за которого огромная цивилизация провалилась в ад".

















