Anocheceres en Dikanka / Вечера на хуторе близ Диканьки

«Эге-ге! - подумал философ. - Только нет, голубушка! устарела»

«Он глянул на шаровары богослова, шедшего с ним рядом, и увидел, что из кармана его торчал преогромный рыбий хвост. Богослов уже успел подтибрить с воза целого карася»

«Весь этот ученый народ, как семинария, так и бурса, которые питали какую-то наследственную неприязнь между собою, был чрезвычайно беден на средства к прокормлению и притом необыкновенно прожорлив»

Кузнец был богобоязливый человек и писал часто образа святых: и теперь еще можно найти в Т… церкви его евангелиста Луку. Но торжеством его искусства была одна картина, намалеванная на церковной стене в правом притворе, в которой изобразил он святого Петра в день страшного суда, с ключами в руках, изгонявшего из ада злого духа; испуганный черт метался во все стороны, предчувствуя свою погибель, а заключенные прежде грешники били и гоняли его кнутами, поленами и всем чем ни попало.

Страшна освещённая церковь ночью, с мёртвым телом и без души людей!

Эх, жаль, что во храме божием не можно люльки выкурить!

для человека нет большей муки, как хотеть отмстить и не мочь отмстить.

Нет, у него не козацкое сердце! Козацкие сердца, когда встретятся где, как не выбьются из груди друг другу навстречу!

Много было бы проку, если бы мы стали слушаться жен. Не так ли, хлопцы? наша жена — люлька да острая сабля!

начал размышлять о том, какие чудеса бывают на свете и до каких мудростей доводит человека нечистая сила