Электронная полка ЛитРес
Atlantida666
- 2 365 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
История заговорила языками малых народов. Весь двадцатый век они молчали, потому что у нас была большая литература и большой кинематограф. Дело происходит в Белоруссии — вечно раздираемой земле.
Молодые Алесь и Ева — люди из разных слоев общества, но из одного белорусского местечка. Их история начинается в дореволюционной России. Их судьбы оказываются закручены в вихре амбиций сверхдержав. Они навсегда разлучаются, чтобы после смерти быть похороненными рядом, на одном кладбище.
Почему автор взял за основу книги судьбы этих двух людей, ведь они пересекаются только в самом начале? Вместе они ровно три абзаца… Одновременно, любую из их судеб можно взять за основу сюжета и развить в роман. Но, видимо, так эта книга написалась, такой пришла.
Книга тяжелая. Не просто с убийствами, а с убийствами детей. И фактически, и фигурально. Ведь канва книги такова, что мы следим за судьбами героев с детства.
Почему невозможно поставить эту книгу в один ряд с другими книгами по истории XX века? В ней нет пропаганды. Но эта книга объясняет многие процессы, происходящие сейчас в белорусской земле — там, где в одной семье живет белорус, поляк и русский. Конфликт национальной идентификации не просто на уровне страны, а даже на уровне семьи.
Горечь — основной привкус романа, его настроение и послевкусие.
Глубокая книга, которая дает читателю под дых. Пять звезд.

Легко читается. Достаточно интересный сюжет. И, наконец, самое главное - логичное, последовательное, беспристрастное доказательство главной мысли, изложенной в аннотации: "Не судите".
Мысль, может быть, и не новая, хотя мало кто ей руководствуется. Но доказательство блестящее.

Неубранная рожь кланялась тяжёлыми колосьями, скрывая сор и грязь войны: обрывки каких-то бумаг, окровавленные бинты, осколки бутылок, черепки.

Ругань армейских обозных и свист нагаек, которыми расчищали дорогу для артиллерии; плач детей и крики женщин, перевёрнутые телеги, втоптанные в грязь рушники, посуда, нехитрая еда, мычание перепуганных коров и проклятия стариков… Всё смешалось.

Алесь боялся лишний раз взглянуть в сторону матери. Она иссохла, посерела. Уже не чувствовался налёт зажиточной жизни, различимый прежде почти в каждой её фразе, а педантичное пристрастие к порядку сменилось безразличием и непреходящей усталостью.
Другие издания

