Осторожно, Питбуль-Терье!

Немного найдется в мире вещей страшнее женщины со страхами.

— А сколько ждать, хотелось бы знать?
— Ну, некоторое время.
— Мы не можем ждать так долго.

Для всего, что называется Рождеством, нужна электроэнергия; без нее не зажаришь мяса на ребрышках. И не посмотришь диснеевские мульты. И лимонад в холодильнике станет теплым. А сама квартира выморозится!

Шантаж вещь аморальная, но в условиях войны и чрезвычайного положения дозволено всё.

— Она наверняка больна, но это не обязательно бешенство, — говорит Курт.
— Ну какое бешенство, — фыркает Ханне. Она стоит, скрестив руки на груди, еще более недовольная, чем обычно. Я действительно не понимаю, почему Курту нравится проводить столько времени с буквально всем недовольным человеком. Если только из-за игры с поцелуями?.. Или он целуется с ней как раз из-за ее вечного брюзжания? Затыкает ей рот. Она ведь молчит, пока он ее целует.

– Что за дикость – затаскивать деревья в гостиную! – говорю я. – Это противоестественно.

Играть – верх сопливости, говорит Курт. Я с ним как раз согласен. Просто нужно время, чтобы отвыкнуть.

На фоне других мам моя очень даже ничего. Ругается редко. В выходные денег мне на сладости не жалеет. Спать рано не загоняет, хотя я бы не отказался ложиться и еще позже.

Вообще то я никого не боюсь. Но если этот «кто то» – амбал, огромный, как борец сумо, и только что на твоих глазах разделал под орех самого крутого парня в классе, то для тревоги появляются известные основания.

Сегодня весь вечер буду играть в игрушки. Всем назло.