Некромерон - Пандемониум

– Я думаю, вы слышали о такой удивительной личности, как Агапий Лилипупс, – предположил Думгар. – Если нет, я удивлюсь. О нем, по-моему, слышал весь Ниакрох.
– Тот самый Лилипупс?
– Да.
– Он же слегка мертв?
– Не без того.
– И вы полагаете, что, если Зелг поднимет его, Лилипупс согласится работать на него?
– Я полагаю, что он истосковался по своей работе, лёжа в могиле. Сейчас он будет работать на кого угодно – лишь бы работа нашлась. Вот кто по-настоящему любил свое дело. У него все пацифисты записывались добровольцами.
– Это что, – мечтательно сказал вампир, улыбнувшись во весь рот, будто вспомнил о чем-то крайне приятном. – Даже я чуть было не вступил в его отряд. Не сержант – поэт! Скажу так: у него даже мухи пешком ходили. А курицы мчались в атаку.

– Что за имя! – возопил призрак. – Оно ласкает слух. А произнесенное вашим мелодичным голоском оно очаровательно вдвойне.
– Странно, – сказал Кальфон, обращаясь к Такангору, в котором признал родную душу, – я бы скорее определил ее голос как басовитый, с похрюкиваниями и немузыкальным скрипом.
– Влюбленность застит и взор, и слух, – поведал генерал Топотан.
– Никогда не влюблялся до такой степени, – признался демон. – В этом, видимо, все дело. Но он, определенно, поэт.
– Нет, этот отчаяннее, – постановил минотавр, разглядывая душу рыцаря. – Поэты – те только на словах горазды совершать подвиги вроде женитьбы и верности до гроба. А он и вправду может учудить что-нибудь подобное.

Костолом никогда не славился быстротой. Скорее уж, стоит признать, что он считался медлительным и неповоротливым. Никто бы не выбрал его на роль легконогого вестника, если бы хотел передать важную новость в этом же столетии. Тем большее впечатление произвела на маршала Тьмы скорость, с какой Костоломы вернулись на принадлежащий демонам берег Тутоссы.
— Ну что там? — почти приветливо спросил Каванах, обнаружив перед собой запыхавшегося демона.
— Да ну его, это ущелье, — прогудел Дьюхерст, стараясь казаться безразличным. — Так, ничего особенного, длинная дыра в горах.
— Я приблизительно так и представлял.
— Угу.
— Красивое?
— Угу.
— Так я и думал. Что-нибудь особенное заметили?
— Угу.
— Что?
— Может, я лучше ударю по правому флангу?
Шестиглавый чуть не подавился.
Во-первых, это было уже не совпадение. Это была статистика.
Во-вторых, Дьюхерст Костолом самостоятельно породил мысль.

Принявший командование над легионами Предателей, Даэлис потратил на атаку левого фланга еще меньше времени, чем Кальфон. Как заметил по этому поводу Тамерлис, складывалось впечатление, что ему доплачивают за скорость. Когда он вернулся пред светлые очи маршала, у них случился такой разговор.
— Были на левом фланге? — спросил Каванах.
— Был, — отвечал Даэлис.
— Атаковали ущелье?
— Не совсем.
— Как можно не совсем атаковать? — полюбопытствовал маршал.
— Совсем не атаковал, — уточнил Даэлис.
— О последствиях задумывались?
— Неоднократно.
— К каким выводам пришли?
— А давайте я обрушусь на правый фланг! — предложил полковник, и Каванах подумал, что это совпадение ему не нравится.
— Я приказывал обрушиться на левый фланг, — сдержанно напомнил он, прилагая все усилия, чтобы не сожрать одного из лучших бойцов Князя Тьмы.
— Туда ходить не надо, — быстро сказал Даэлис. — Зачем? Бессмысленно.
— Зайти в тыл Зелгу.
— Не стоит. Есть и другие способы.
— Что там такое? — уточнил маршал.
— Да ничего особенного. Просто лучше обходить левый фланг стороной.
— Еще какие-нибудь предложения?
— О да!!!
— Какие?
— А давайте я обрушусь на центральный отряд.
— И вас не смущает тварь Бэхитехвальда? — подозрительно спросил Каванах.
— Уже нет, милорд, — браво отрапортовал Даэлис.

Первым атаковать Безымянное ущелье отправился Кальфон, граф Торрейруна, Погонщик Душ со своими легионами Падших. Отсутствовал он совсем недолго, вернулся поспешно, в пояснения особо не вдавался, а на наводящие вопросы отвечал скупо. С неприсущей ему сдержанностью. Между ним и маршалом состоялся примерно такой диалог.
— Ну? — спросил Каванах. — Как?
— Да так, — скромно ответил Кальфон, ловко избегая ненужных подробностей. — Я, пожалуй, обрушусь на центр.
— Вам был поручен левый фланг.
— Не стоит, милорд, — поморщился Кальфон. — Давайте я лучше обрушусь на правый фланг.
— Давайте я буду решать, куда вы обрушитесь!!! — взъярились две или три головы маршала Тьмы. — Что там такое, в этом ущелье?
— Незачем туда ходить, — убежденно ответил Свирепый. — Не стоит. Зачем нам это?
— Ударить в тыл, — опешил Каванах.
— Не надо, — поморщился Погонщик Душ. — Не советую.
— Вас что — разбили наголову?
— Еще нет, — сказал Кальфон. — Но я бы не напрашивался.
— Вы струсили? — изумился Шестиглавый.
— Я не геройствовал, — уточнил Свирепый.
— Ладно, — смилостивился Каванах, понимая, что перестает что-либо понимать, а убивать собственного генерала во время сражения, по меньшей мере, расточительно.