Жажда жизни

Винсент не имел ни малейшего представления, хороши ли теперь его картины. Его это не тревожило. Он был опьянен красками.

- Помнишь, что сказала Руфь? «Куда ты пойдешь, туда и я пойду».

- Один в поле не воин.

- Я хочу рисовать, повинуясь своему темпераменту, своему характеру. Мне надо рисовать натуру так, как вижу ее я сам, а не так, как ее видите вы!

Он очень любил пейзаж, но гораздо больше ему нравились те жанровые наброски, порой поражавшие своим реализмом, которые так мастерски делали Гаварни, Домье, Доре, Де Гру и Фелисьен Ройс.

Если, рисуя иву, он смотрел на нее как на живое, существо, – а в конце концов ведь так оно и было, – ему удавалось хорошо передать и весь фон, – надо было только сосредоточить все внимание на этой иве и не отступаться, не бросать работы, пока дерево не оживет.

- „Ни одного дня без линии“, – как советовал нам Гаварни.

Винсент всегда был для Тео самым близким человеком на свете, гораздо более близким, чем мать или отец. Благодаря Винсенту все его детство было светлым и чудесным. За этот год в Париже он забыл Винсента, но больше уже никогда его не забудет.

- Друзья моих друзей – мои друзья.

Разве быть художником — значит продавать картины? Я думал, что художник — это человек, который всегда ищет и никогда не находит.