Сталин и народ. Почему не было восстания

Массовая передача союзниками весной и летом 1945 года советских граждан – «восточников» отнюдь не означала, что они никого из них не оставляли у себя. Уже в августе 1945 года Управление Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации располагало сведениями, что в лагерях перемещенных лиц американские и английские службы развернули настоящую «охоту за умами». Из числа «восточников» вычленялись профессора, доценты, доктора и кандидаты наук, конструкторы, технологи и другие специалисты, с которыми велась активная агитационная работа с целью склонить их к отказу от возвращения в СССР. Это происходило одновременно с насильственной передачей англо-американцами в руки НКВД власовцев, национальных легионеров и др., которые в массе своей имели начальное или неполное среднее школьное образование и, следовательно, были неспособны усилить интеллектуальный потенциал западного мира.

1946–1952 годах из года в год заметно росло подозрительное отношение к репатриантам со стороны политического руководства СССР. Это являлось следствием ведшейся тогда пропаганды по искоренению «низкопоклонства перед Западом» и начавшейся «холодной войны», а с 1948 года еще и усугубилось развернутой кампанией по борьбе с космополитизмом и иностранщиной. В обществе искусственно нагнетались настроения «шпиономании». Особое недоверие вызывали репатрианты, поступившие из зон действия англо-американских войск.

Как ни странно, многие прибывшие от союзников репатрианты, недовольные тем, что советская администрация не позволяет им грабить немецкое население и издеваться над ним, ставили в пример англичан и американцев, которые, по их уверениям, якобы позволяли им это делать. Так, в политдонесении Управления по делам репатриации ГСОВГ от 2 февраля 1946 года отмечалось: «Многие репатрианты, прибывшие в лагери в июне-июле 1945 года, были настроены грабить местное немецкое население. Надо сказать, что имелась масса случаев, когда репатрианты рассказывали, что американцы, англичанев некоторых городах не только не наказывали за грабеж немецкого населения, но и сами натравливали на это советских людей. Репатриант ДЕМИН А. Ф., лагерь №210, уроженец Ленинградской области, 1927 года рождения однажды заявил: “Нам союзники позволяли грабить немцев, они позволяли любого немца превратить в лепешку и даже поощряли это и никого не наказывали. А вот прибыли к вам в лагерь, так нам не разрешают поиздеваться над немцами”».

Несостоятельна легенда о том, что почти все репатрианты якобы были репрессированы. Подавляющее их большинство избежало каких-либо репрессий. Даже многие прямые пособники фашистов были удивлены тем, что в СССР сними обошлись далеко не так жестоко, как они ожидали.
Приведем характерный пример. Летом 1944 года при наступлении англо-американских войск во Франции к ним попадало в плен большое количество немецких солдат и офицеров, которых обычно направляли в лагеря на территории Англии. Вскоре выяснилось, что часть этих пленных не понимает по-немецки и что это, оказывается, бывшие советские военнослужащие, попавшие в немецкий плен и поступившие затем на службу в немецкую армию. По статье 193 тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР за переход военнослужащих на сторону противника в военное время предусматривалось только одно наказание – смертная казнь с конфискацией имущества. Англичане знали об этом, тем не менее поставили в известность Москву об этих лицах и попросили забрать их в СССР. 31 октября 1944 года 9907 репатриантов на двух английских кораблях были направлены в Мурманск, куда они прибыли 6 ноября. Среди них высказывались предположения, что их расстреляют сразу же на мурманской пристани. Однако официальные представители объяснили, что Советское правительство их простило и что они не только не будут расстреляны, но и вообще освобождаются от привлечения к уголовной ответственности за измену Родине. Больше года эти люди проходили проверку в спецлагере НКВД, а затем были направлены на 6-летнее спецпоселение. В 1952 году большинство из них было освобождено, причем в их анкетах не значилось никакой судимости, а время работы на спецпоселении было зачтено в трудовой стаж.

По состоянию на 1 сентября 1947 года проверка считалась завершенной в отношении 1 981 411 человек (в это число входили более 1924 тыс. репатриантов и около 57 тыс. внутренних перемещенных лиц). На 1 627 590 человек из числа проверенных не было выявлено никаких компрометирующих материалов (82,1 %), 21617 арестовано (1,1 %), 202 805 взято в агентурную разработку (10,2 %) и еще 129 399 человек (6,6 %) значились как «выбывшие по другим причинам». На указанную дату для того, чтобы считать, что приказ от 16 июня 1945 года полностью выполнен, требовалось завершить проверку в отношении еще 56 761 репатрианта.

Заготовки и закупки хлеба в дореволюционной России (1914–1917 года) достигали только 1399 млн пудов, в разоренной Советской России (1918–1921 года) — 920 млн пудов, или соответственно в 3 и 4,6 раза меньше, чем в годы Великой Отечественной войны. Несравненно меньшую долю к собственным заготовкам составляли продовольственные поставки из США, Канады и Австралии. К середине 1943 года (по данным руководителя программы ленд-лиза Е. Стеттиниуса) из США СССР получил 1,5 млн т, или 93,7 млн пудов продовольствия. Всего же за время войны среднегодовой экспорт из США и Канады в СССР крупы, муки и зерна (в пересчете на зерно) был равен 0,5 млн т, т. е. в общей сложности 125 млн пудов, или 2,9 % наших внутренних заготовок

Рост посевных площадей в тыловых районах, безусловно, смягчил продовольственные трудности первых, наиболее тяжелых лет войны. Но он не мог восполнить основные потери: общая посевная площадь в стране сократилась со 150,6 млн га в 1940 году до 84,7 млн га в 1941 году и до 87,5 млн га (или на 41,9 %) в 1942 году. Это явилось основной причиной резкого сокращения сельскохозяйственного производства. Данные таблицы показывают, что количество полученного хлеба в 1942 году уменьшилось по сравнению с 1940 годом на 72 %. Значительным было также сокращение общего производства овощей, картофеля и других культур

Сильно преувеличены также потери у депортированных в 1941–1944 годах народов — немцев, калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, крымских татар и др. В прессе, к примеру, проскальзывали оценки, согласно которым до 40 % крымских татар умерло при транспортировке в места высылки. Тогда как из документов следует, что из 151 720 крымских татар, направленных в мае 1944 года в Узбекскую ССР, было принято по актам органами НКВД Узбекистана 151 529, а в пути следования умер 191 человек (0,13 %)