
Книги из подкаста "Книжный базар"
Amitola
- 653 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Больше всего в этой книге меня впечатлил фрагмент, из которого я узнала, что Леонард Коэн (якобы?) не помнил, существовал ли в действительности герой/антагонист "Famous Blue Raincoat" или нет. Мол, ревностью он тогда и правда мучился, и диалоги с соперником вёл - только вот не были ли эти диалоги воображаемыми, и имело ли это соперничество место в реальности, а не только в его разгорячённой голове? Это признание сразу заставляет знаменитую песню звучать совсем по-другому - и открывает нам что-то о природе воображения, которое Симона Вейль (незримо присутствующая на каждой странице книги, но обнаруживающая себя лишь на самой последней) считала чуть ли не демонической силой. Воображение легко затягивает человека в трясину, заставляя её снова и снова проживать то, чего с ней никогда не было, и скорбеть по тому, чего она никогда не имела; и, может быть, освобождение от морока несчастной (невзаимной) любви - это и есть постепенное освобождение от власти воображения, толкающего влюблённую в новые и новые "а вдруг", "а если бы" и "а что она сейчас думает". И синие предметы, которые повествовательница примечает повсюду как "отпечатки пальцев Бога" - синий пластиковый тент, синяя крупинка тараканьей отравы, египетская лазурь в музее - приобретают таким образом новое значение, или, точнее, отсутствие значения: это сигналы из реальности, которые просто "есть" (аз есмь Сущий). Синие предметы - это просто синие предметы, их синева не несёт в себе никаких скрытых смыслов или обещаний, и именно бессмысленность, нецелесообразность их красоты помогает рассказчице вновь ощутить почву под ногами. Как писал Эдуардо Кон, всё сигнифицирует, но болотная цапля сигнифицирует прежде всего саму себя - и снимает со случайного зрителя бремя расшифровки; роза есть роза есть роза, а синева - это просто синева.


Синева одиночества, которая захватывает Нельсон, полна невыразимой глубины эмоций. Синеты пропитаны одиночеством, переживаниями за целостность цвета и мыслями о том, может ли он ответить взаимностью на любовь, больно ли ему от того, что его разрезают и какие эмоции цвет содержит в себе. С каждым синетом Синее Королевство всё ближе и ближе к своему исчезновению. Беспокойство синего заставляет края Королевства в тревоге и страхе сжиматься, синий свёртывается, складывается сам в себя до момента полного уничтожения. Синий исчезнет, а за ним и все остальные цвета. Вот к чему приводят намеренные поиски смысла в цвете. Синеты - это путь человека через океан синего одиночества к берегам свободы с искушениями в виде синей бездны и ухода в тёмную вечность.
Несомненно, уникальность произведения Нельсон заключается в том, что за маленькими пунктами-абзацами, порой состоящими из одного предложения, она помещает в мысленные скобки большой труд и много времени, которое было затрачено на исследования. Из краткости ее выражений отнюдь не следует делать вывод, что она не знакома с тем, о чем рассказывает. Мэгги Нельсон вполне могла бы написать книгу о синем цвете на 600 страниц, и это наверняка была бы интересная книга. Все дело в том, что авторка строит свой собственный нарратив и не хочет, чтобы занимательные факты и ее культурологические изыскания оттягивали на себя внимание читателя. Она рассказывает истории из собственной жизни: о настоящих друзьях, о том как чувство одержимости эстетикой может казаться любовью к человеку, почему синий так важен именно для нее.

Меня успокаивает мысль о том, что синий - цвет смерти. Я давно представляю приближение смерти как накат волны - вздымающейся стены синего цвета. Тебе суждено спуститься в синюю бездну, полную голодных призраков, синих как Кришна, и синих лиц тех, кого ты любила. Они все тоже утонули. Сделать вдох под водой - что вызывает у тебя мысль об этом: страх или восторг?

В «Гранд-отеле» Гарбо сказала, что хочет быть одна, это ее знаменитая реплика, но настоящая мисс Гарбо желала, чтобы ее оставили наедине с собой, а это совсем другое дело: чтобы не приставали, не смотрели на нее, не надоедали. Она искала личного пространства, ненаблюдаемого движения.

«Пить во время депрессии – всё равно что заливать пожар керосином», – читаю я в очередной селф-хелп-книге в книжном магазине. С каких это пор депрессия бывает похожа на огонь? – думаю я и заталкиваю книгу обратно на полку.
















Другие издания


