Трагедии

Закона твоего
Не начертал ни бог, ни справедливость,
Царящая в загробном мире. Нет,
Не знала я, что, по земному праву Царей земных, ты можешь, человек,
Веления божественных законов,
Неписаных, но вечных, преступать,
И не вчера рожденных, не сегодня,
Но правящих всегда, – никто из нас
Не ведает, когда они возникли.

Пусть люди, царь,
Себя вовек не связывают клятвой:
Вторая мысль едва придет на ум,
Как первая нам кажется ошибкой.

Ты так решил, Креонт, о сын Менойка?
Судьба врагов отечества, судьба
Его друзей – в твоих руках: ты можешь
Приказывать и мертвым и живым.

Вы знаете, как трудно угадать
И помыслы и душу человека,
Пока в руках он власти не имел.
Кто хочет быть царем, не помышляя
О благе всех; кто истину скрывает
И для кого не выше всех друзей
Отечество, – презрения достойным
Того считаю.

Высший дар — нерожденным быть;

Если ж свет ты увидел дня —

О, обратной стезей скорей

В лоно вернись небытья родное!

Пусть лишь юности пыл пройдет,

1230 Легких дум беззаботный век:

Всех обуза прижмет труда,

Всех придавит печали гнет.

Нам зависть, смуты, битвы, кровь

Несут погибель; а в завершенье

Нас поджидает

Всем ненавистная, хмурая осень,

Чуждая силы и дружбы, и ласки.

Старость, обитель горя.

И вот теперь, когда народ афинский

Прием мне благосклонный оказал,

Меня сманить задумал ты коварно

Красивой оболочкой темных дел.

К чему? Любовь взаимностью сладка:

Оставь меня! Когда, нуждой томимый,

Ты лишь отказ встречаешь у людей,

Позднее же, когда беде конец,

К тебе спешат с ненужною подмогой, —

780 Ужель на ласку лаской ты ответишь?

Прошли года; остыл душевный жар;

Я понял, что раскаяньем безмерным

Жесточе жизнь разрушил я свою,

Чем юности моей грехом невольным.

О да не минут милостью своей

Просителя святые Евмениды!

Из рощи их я боле не уйду.

По  мне разумнее - при бедствии всеобщем
Не возвращаться вновь к их прерванным речам.