Дневник. В 2-х томах

Юрий Нагибин - один из самых ярких и знаковых писателей советской эпохи - прожил длинную творческую жизнь. Менялись времена и правители, несколько раз рушился общественный строй, но в течение полувека Нагибин писал. И все эти годы его читали. Для России ХХ столетия это своего рода феномен. Более сорока лет (с 1942 по 1986 год) Юрий Маркович вел дневник. Незадолго до своей кончины писатель лично отдал его в публикацию, объяснив, что "совершенная искренность и беспощадность к себе этого полудневни...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,2

162 оценки

5
46%
4
38%
3
10%
2
4%
1
1%

Ваша оценка

Прочитали 173Хотят прочитать 346

Рецензии

YuliyaSilich6 августа 2019 г.
"Прерывистый след одной жизни с неподкупной правдой переживания"
Год назад, к стыду своему, я даже не подозревала о существовании этого автора. Вот уж действительно: век живи – век читай! На одном из своих творческих вечеров Татьяна Никитична Толстая на извечные вопросы читателей то ли о том, что читает она сама, то ли о том, что может порекомендовать прочесть, упомянула качественную прозу Нагибина. И я пропала…
Юрий Маркович – безусловно талантливый и одаренный мастер слова и мысли. Мне импонирует его предельная откровенность, великолепный слог, точность и метафоричность образов и мыслей, присутствие печальной иронии, порой на грани фола. Поначалу, слегка отталкивало наличие чересчур физиологичных подробностей бытия некоторых персонажей, но уже с середины дневника они начинают сходить на нет…
При оценке творческого наследия и значимости писателя, воздерживаюсь от оценки «облико морале» образа жизни, личных качеств и черт характера последнего, поскольку соблюдение/несоблюдение категорического нравственного императива И. Канта, ни коим образом не влияет на наличие либо отсутствие таланта.

Талант не связан с характером, в этом я окончательно убедился.
Творческие люди – натуры тонкие, сложные, пылкие, мечущиеся, жаждущие, пребывающие в вечном поиске абсолюта и себя самих. У каждого из них найдется пара-тройка скелетов в шкафу и совсем немногие из писателей/поэтов (и иных представителей творческих профессий) вели высоконравственный образ жизни, обладали добрым, покладистым, альтруистическим характером.

«Слишком жить стараешься, писать надо!» — сколько раз слышал я эту фразу от Я. С. А между тем лишь то, чем я жил, включая сюда всё низкое, и дало мне материал для писаний. И тут ничто не пропало даром. Да и все Писатели «старались» жить: и Пушкин, и Толстой, и Достоевский, и Блок, и Горький, и Бунин — еще как! — и даже бедный, больной Чехов старался жить из последних силенок, отсюда и страшная поездка на Сахалин, и не менее страшный брак с Книппер. У человека избранного порок не становится уютным, он мучает, терзает и превращается в творчество.
Даже если бы Нагибин являлся автором только повести «Встань и иди», то это бы ни в коей мере не умалило значительности его таланта в мире литературы ХХ века. Однако, стоит отметить, что автор «Дневника» был удивительно работоспособным: писатель-прозаик, литературовед, знаток кино. Благодаря книге, посмотрела фильм «Поздняя встреча» 1978 с Баталовым и Луппиан в главных ролях (по мотивам рассказа "Срочно требуются седые человеческие волосы"). Хороший фильм, несмотря на некоторую несовременность и экзальтированную наивность.
И прочувствовать эпоху с помощью «Дневника» Ю. Нагибина мне удалось вполне:

Снова очереди, снова исчезло мыло, снова смертная тоска надвигающейся героической поры.

Мы все, как глубинные рыбы, извлеченные на поверхность. Из страха давлением в миллион атмосфер нас перевели в разреженную среду жиденького полустраха. Наши души не выдерживают перемены давления — они не лопаются, как глубинные рыбы, но распадаются, разлагаются.
Мир наполнен браком. Сплошь бракованное искусство, бракованная литература, бракованные зрелища, бракованная политика, бракованные распоряжения власть имущих, их действия, их уход. Всё фальшь, бред, грязь, ни в чем ни тени правды, но все сговорились считать грубые подделки подлинниками. Я смотрел по телевизору похоронную церемонию. И церковь, и Бога запутали в свои сатанинские игры. Господи, как же Ты допускаешь это? И никому не стыдно. Все хладнокровно делают свой бизнес: преемники, осиротевшая семья, приближенные, родня. Финал истории счастливца доконал меня. Нет возмездия, нет отмщения…
Сыр — бор загорелся вокруг превосходного фильма Бертолуччи «Последнее танго в Париже», еще не вышедшего на широкий экран. Наши не только из ханжества, но и от искренней тупости третировали этот фильм как порнографию, итальянцы же считают его — совершенно справедливо — шедевром. У них из‑за фильма идет ожесточенная идеологическая и даже политическая борьба, и мы, как положено, оказались в одном лагере с церковниками, буржуазными ханжами и охранителями. Это сводит с ума итальянцев, они до сих пор не могут понять, насколько мы консервативны, а в искусстве — так и реакционны.
— Дядя, это на вас такие штанишки? Причина — шорты, все еще непривычные для моих соотечественников, не только юных, но и старых. Увидев меня от своей будки, вахтерша дома отдыха строителей заорала: — Ишь срамотища! Старый мужик, а бесстыжий! Чего задницу заголил? Надо сказать, что шорты у меня длинноваты. Сама же сидит в куцем сарафанчике, и страшная, необъятная грудь выпирает даже из подмышечных разрезов, а толстые вены просматриваются не только на икрах, но и на ляжках. Но считается, что она одета прилично. Правда, в добрые сталинские времена на Крымском побережье женщинам в сарафанах не позволяли даже в волейбол играть. На редкость чистое и целомудренное было время. Сейчас куда свободней, но до шортов мы еще не дошли. Крепко сидит татарщина в русской душе.
Устали от рутины, безнадеги, неспособности вышагнуть за малый круг своей судьбы, от необходимости отвечать за семью, детей, самих себя, рассчитывать каждую копейку и ничего не значить в громадности социального равнодушия.
Данная книга не относится к увеселительному и развлекательному чтению, печален флёр основной канвы повествования. Оно и понятно: к дневнику люди прибегают «во дни сомнений, во дни тягостных раздумий», потрясений, страхов и тревог, чтобы с помощью слов и бумаги вычерпнуть негатив, снять тяжесть сердечных мук, избавиться от нервного напряжения. Никто не хватается за ручку в момент безоблачного счастья и радости, чтобы написать: «О, Господи! Я летаю, я в раю! Парю в экстазе над повседневностью!» В лучшем случае, возникнет робкое (и то про себя): «Благодарю!»
Исходя из личного опыта, могу отметить, что более вероятно обращусь к дневнику, дабы описать степень деградации соседей сверху, которые затопили меня третий раз за месяц, из последних сил преодолевая низменные инстинкты (например, взять топорик и последовать тропой Раскольникова), нежели детально обсудить политику «бацькi бульбашей».
Если отбросить дешёвый юмор, то «Дневник» Ю. Нагибина – это талантливо, искренне, проникновенно!!! Если вы не относитесь к разряду праведников и вас не тяготит неидеальный моральный облик автора, который необоснованно раздут и преувеличен недоброжелателями и неокрепшими умами, «пороху не нюхавшими», то добро пожаловать в прекрасный и удивительный мир одаренного человека.

Я только писатель, ничего больше. У меня нет ясной цели, в этом главное. Куда и как идти — не знаю. Я даже не верю, что существуют цель и путь. Реально для меня лишь пастернаковское «искусство всегда у цели». Всё остальное крайне сомнительно.
Читать далее
51
5K
Vladimir_Aleksandrov24 октября 2021 г.
Книгу эту взял я в библиотеке, случайно увидев и вспомнив, что как раз недавно до этого меня зацепила одна цитата из неё (мелькнувшая где-то у кого-то в ЖЖ, кажется), цитата о том, что "как страшно быть неписателем", ибо у других мол (неписателей) страдание окончательное "в чистом виде", а так, говорит он, будучи же писателем "я знаю, что обо всем этом когда-нибудь напишу. Боль становится осмысленной". - Красиво же, разве нет? Вот и я повелся - взял книгу..
Что сказать? Читал честно-долго, кстати, это во-первых. И цитатку эту видел (она 1951 года, то есть, сказано сие им когда ему был 31 год). Других, подобных этому откровений здесь не встретил, но.. определенные какие-то чувства "Дневник" этот определённо вызывает, это во-вторых.
Других, каких-либо книг этого автора не помню, скорее всего, и не читал, но ФИО такое в СССР конечно же мелькало.
В принципе, если объективно на всё это дело посмотреть, мальчик-дядька-то по факту был мажором (а как иначе в 20-то с хвостиком лет стать членом Союза писателей (СП), пусть и с помощью Олёши и Катаева (через приемного отца), это вам не хухры-мухры), женился 5-6 раз (в том числе где-то в середине на Белле Ахмадулиной), постоянно мотаться по заграницам (постоянно жалуясь при этом на всяческие интриги и прочие разные трудности). Да, бесконечные депрессии (по поводу того, что не тот народ, и не совсем та страна здесь более чем достаточно) и пафосные уверения о том, что записи эти, мол только для себя (хотя по тексту видно, что как минимум, с 70-х годов, они уже не только для себя).. всё это понятно.. Но что-то ещё вызывает некий (дополнительный) дискомфорт (пусть даже и на постоянное употребления фекальной темы тоже можно было бы закрыть глаза), думал я?
Пожалуй вот что: постоянно бурча здесь, и делясь всяческими "откровениями" он, в одном месте, вдруг описывая сцену, "проповедования" Мариной Влади превосходства "женского онанизма над всеми остальными видами наслаждений", он, далее говорит, что "пришел Высоцкий, дал по роже и увел".. По роже (!) вы понимаете? не по лицу, а именно по роже.. То есть здесь, наш, автор, режущий правду-матку автор, очевидно приревновал к Марине, которая своими публичными (хоть и на кухне это было дело) рассуждениями осмелилась сказать что-то скандально-искренее, в пику его внутренней откровенной озлобленности..
Итого: поставил бы трояк ему (за всё это), но поставил всё же "четверку" за старания..
Читать далее
49
3,6K
fullback3431 декабря 2013 г.
Как у Ахматовой: если бы вы знали, из какого сора растут стихи? С «Дневником» - та же самая история. Предельно откровенная. Откровенная, открытая в первую очередь возможностью поразмышлять над мотивами действий/бездействий, чем над собственно фактурой. А коли есть возможность подумать, поразмыслить над прочитанным, значит, книга «выстрелила», сработала. И, как говорил Герцен, «книга – акушерка мысли», - всё точно.
Концептуально: Нагибин совершенно справедливо определяет главное – дневник – документ эпохи. Возможно, это не совсем точно, потому что всё же это – не хронология 20 века в исполнении Советского Союза. Но это – заметки «по поводу» человека умного, успешного, столько же внутренне слабого, несомненно, надломленного. Это – конформист, где-то напоминающий героя Моравиа и Бертолуччи.
Тварь дрожащая или право имею? Всё-таки – не Раскольников автор. И бунта не было и не мыслилось его. Была формула прямо скажем безбедного существования (Юрий Маркович упоминает 2 домработниц, дежурного водителя, 25 или 30 стран, им посещенные), не говоря по мелочи о квартирах или машинах. Этот пунктик – материальное обеспечение – сколько из уехавших и из оставшихся, - сколько их, споткнувшихся на этом вопросе, ну или испорченных этим вопросом! Это – плюсом к обычным выяснениям внутри богемы, кто гениальней. Сколько добрых слов можно найти на страницах «Дневника» по поводу коллег по цеху, что, вообще говоря, никаким секретом не является, но всегда интересны читателям вне тусовки писателей: а у них как? Да вот так, как в этой книжке. Только Нагибин более откровенен и открыт.
Заведомо, всегда ущербная, уязвимая позиция богемы советской, говорящей о невыносимой легкости бытия в Союзе: как гнобили, как не пускали книг, картин, как не выпускали, не брали, не давали, не признавали и проч. Это говорят люди, жившие на порядок лучше самого передового класса общества! Вечная фига в кармане. Уж и не знаю, кто лучше или что лучше: откровенные дуболомы, как у Урфина Джюса, или вечные «бунтари», чей бунт дальше кухни не выходит?
Конечно, пишет и размышляет умный, талантливый, скорее всего трудоголик. Человек, сделавший себя сам. Не помешал ему тоталитаризм подняться в первый эшелон советской элиты. Писал много, зарабатывал много, женщин любил многих, пил много. Ну скорее всего завидовал многим – а кто не завидует? Обижался на кровавый режим, обеспечивший ему, повторюсь, условия – мама не горюй, обижался, что не брали куда-то, то на Олимпиаду очередную, то на вручение «Оскара» за «Дерсу». Да, по-человечески понятна и обида, и несправедливость. Но это – так, по мелочи. И он сам всё это понимает. Понимает – и пьет, то есть бунтует по-советски.
Интересные нашел факты и фразы. Например, автор говорит, что ни Достоевский, ни Чехов, ни Цветаева, - никто из них своих произведений не читали. Или, что как среди людей вообще, так особенно среди писателей «грязно и мерзко среди людишек». Ну что, флаг в руки, что называется! Приводит Юрий Маркович такое выражение Есенина: «Душа – непосильная тяжесть для человека». И своё: жестокая мудрость старости. Не совсем понял вот, что: по установленному порядку на биеннале, как я понял, это церемония награждения «Оскаром», потому что речь шла о фильме «Дерсу Узала», можно было ехать только одному человеку. Так вот, его не пустили и поехал «стукач», как он выразился. Стукач – это кто? Куросава? Али же кто-то там ещё? Если кто прочел – помогите разобраться. Об отношениях, браке с Беллой Ахмадуллиной откровенней говорил Василий Аксенов, чем Юрий Маркович.
Книга – специфическая, интересная, на самом деле – документ, субъективный, разумеется, эпохи. Книжка живого, успешного, ошибающегося, где-то отталкивающего человека. К прочтению.
Из подборки "100 книг, которые нужно прочесть прежде, чем..."
Читать далее
42
3,7K

Все рецензии

Цитаты

robot25 ноября 2013 г.
Дети — одна из вечных иллюзий человечества. Наивность, показывающая, что человек еще не до конца испорчен. Ведь никто не ждет, что из куриного яйца вылупится страус, что из щенка шакала вырастет большой бегемот, но все ждут, что из младенца выйдет обязательно не такая сволочь, как мы все, а нечто «порядочное». Забывают, что из младенца может выйти только человек, и умиляться тут абсолютно нечему.
20
5,4K
Tristia25 октября 2014 г.
Октябрь прекрасен, быть может, прекраснее всех месяцев года, даже мая. Май мучает надеждой, обещаниями, которые никогда не сбываются, октябрь ничего не обещает, не даёт и тени надежды, он весь в себе. А за ним — тьма, холод, слякоть, мокрый снег, огромная ночь, конец.
16
3,7K
robot30 ноября 2013 г.
Нет ничего более ненужного на свете, чем любовь женщины, которую ты не любишь.
12
1,8K