Das Beste von Dostojewski: Schuld und Sühne + Der Idiot + Die Dämonen + Die Brüder Karamasow + Der Spieler

Роман "Идиот" Достоевский написал, живя за границей-в Швейцарии, Италии и т.д.
Главный герой романа-Лев Мышкин-потомок обедневшего княжеского рода. Как и Дон Кихот, он поражает всех своей наивной верой в добро, справедливость и красоту.
Повествование начинается с возвращения Мышкина в Петербург из Швейцарии. В поезде князь знакомится с Парфеном Рогожиным. Встретившись однажды, они навсегда окажутся неразрывно связанными роковой любовью к одной женщне-Настасье Филипповне. По приезду в Петербург, главный герой отправляется в дом генерала Епанчина. Там Мышкин увидел портрет Настасьи, следует отметить, что судьба этой женщины сложилась трагично. Тоцкий и Епанчин навязывают ей брак с Ганей Иволгиным, против которого женщина протестует.
Так же она старается устроить брак Мышкина с Аглаей Епанчиной, но в решающую минуту Мышкин остался с Настасьей Филипповной. Наступила свадьба, но появляется Рогожин и... (дальше рассказывать не буду, кому интересно, сами прочитают).
Этой сюжетной линии сопутствуют другие истории, поэтому передать кратко содержание романа невозможно.
В книге говорится о любви в жестоком, запутанном и ревностном ее проявлении; о разных людских судьбах, о том как наши чувства управляют нашим выбором. Так же Достоевский в очередной раз затронул тему самоубийства и смерти, для того, чтобы передать отчаянье, чувство безысходности перед страшной участью.
На первый взгляд идея романа кажется странной: в "идиоте", в "дурачке" изобразить "вполне прекрасного человека." Но в русской религиозной традиции слабоумные, как и добровольно принявшие вид безумца, виделись угодными Богу, считалось, что их устами говорят высшие силы.
В романе Достоевский затронул разные общечеловеческие проблемы: морально-нравственные, религиозно-философские, этнические; они заставляют внимательно прислушаться к предложенным писателем решениям, сопереживать героям. Я выбрала проблему любви, имеющую три разновидности: страстно-непосредственная (Рогожин); любовь из тщеславия (Ганя); любовь христианская (Мышкин). Способность любить по-христиански, является показателем истинно верующей душы.
На мой взгляд, главная проблема романа-проблема веры. Она по-разному встает для каждого героя и является определяющей в нравственной позиции большинства героев. Ведь нравственное состояние современного российского мира, как оно изображено в романе, и способность к его возрождению зависит у Достоевского от того, вернутся люди к христианской вере или нет.
Достоевский не выработал устойчивой формы написания романов и в каждом из них устанавливал разное количество частей и глав. Читая роман, мы можем заметить, что долгие диалоги прерываются остроумными монологами о нравственных проблемах, в некоторых главах ощущается присутствие самого автора и его оценка. Мой интерес вызвала затянутая кульминация, разворачивающая в последней главе.
Своеобразие романа заключается в том, что в нем большинство отсылок к Библии-непрямые крупномасштабные аллюзии. Христоподобность князя Мышкина, особенно в первой части романа, соединяется с Евангельской темой в целом. Так же встречаются немного прямых цитат из Библии.
Ф. Достоевский отлично показал, каким ужасным и циничным может быть общество, как непросто бывает таким людям, как князь Мышкин. Такие люди не могут прижиться среди самовлюбленных, нахальных личностей, составляющих любое общество, как общество того времени, так и современное. Именно поэтому роман остается актуальным и по сей день.

Однако я упорно не понимаю людей, читающих в метро Достоевского. Чтение Достоевского вообще-то процесс интимный. Нехорошо его выносить на люди.
Ну, как оно бывает. Слезы текут, губы дергаются, охи, ахи, эпилепсия…
А тут еду по кольцевой – вижу, читают «Бесов» С серьезным таки видом. Заметочки на полях, все дела. Надо думать, FM сделался настолько актуален, что до дома уже не дотерпеть.

Вообще, почему-то считается, что «Бесы» - это прозрение об ужасах революции. Битая сотня рецензий и критических статей – сплошь охи-вздохи. Ох уж это революция. Ах уж эти коммунисты/социалисты/анархисты. Страх-то какой, куда ни глянь…
Я вот все хочу спросить, куда глядеть-то. Нынешний век на революции (настоящие революции) не богат. Нынешний век, замечу, вообще-то эпоха победивших консерваторов – «новые правые» крепко сидят еще с 70-х годов.
Глупо превращать один из умнейших романов за все историю человечества в агитку к охранительным плачам на водах вавилонских.
Конечно, Им (ZОGу, Мировому Капиталу, оккупационному гей-правительству, Гидре и проч.) весьма полезно, чтобы мы считали именно так.
Но не любопытнее ли повнимательнее всмотреться «through the looking glass»?

По-моему глубокому убеждению, «Бесы» - одна из лучших вещей FM. Стало быть, шедевр в квадрате. Как и водиться для шедевров такого уровня, роман обо всем – но только не о революции. (И тем паче не о большевиках).
Знаете, о чем «Бесы» на самом деле? Они о нашем с вами времени. О таких, про которые говорят: «бывали хуже времена, но не было подлей».
В подобные времена всем живется паршиво. Всем одиноко, тесно и тошно. Даже мерзавцам – а такой мир, согласитесь, еще надо суметь построить.
В критике (отечественной) роман строго загнан в шаблон. Давно расписано, что Ставрогин гад и педофил, Верховенский гад и революционер, Кириллов не гад, но зато псих. Позицию автора-де отражает Шатов и все прочие, кто с достаточным умилением поминают «крест животворящий». По-моему так это весьма примитивно. «Бесы» - роман многоголосый и многослойный. Какой стороной его не поверни – всякий из героев прав, всякий последователен. Всякого можно понять и пожалеть.
Позиция автора неясна принципиально. Кажется, что и сам Достоевский мечется между своими персонажами.
Недаром он так заботливо разделил между ними свои самые сокровенные идеи и мысли – те, которые придумал задолго до романа, о которых писал друзьям и о которых вдохновенно рассуждал в дневниках.
Однако, что это я.
Тьма – вот главный герой романа. Не та тьма, что красиво чернеет в романтических книжках или холодит ужасом в хорроре – у этой и цвета-то толком нет.
Тьма здесь, пускай во всех видах и формах – мрачная, беспросветная и очень рутинная. Она гнездиться в душах, пропитывает комнатный воздух, копошится в трущобах, ползет пожарным угаром. Лезет изо всех щелей.
Здесь, в романе, любые события, будь то случайное самоубийство или признание в любви – лишь порочный круг, из которого нет выхода. Кошмар, бытовой и бессмысленный – а потому неяркий и неявный – сам воспроизводит себя в каждом новом поколении.
Ясное дело, что, например, Верховенский не сам такой вырос (как почему-то все считают. Ей-богу, кабала святош какая-то). Посмотрите на его детство. Бедность, одиночество (он же ни одной живой душе не был нужен), невежество, привычка «выживать» и не доверять никому. Собственно, а что еще из этого могло вырасти?
У Верховенского даже привязанности (одна. к Ставрогину.) – и те какие-то нездоровые, почти извращенные.

Место действия – город, откуда не выбраться. Внешний мир, вроде бы, и существует – но лишь в виде газетных передовиц. Горожанам впору задаться вопросом, как детям эпохи "железного занавеса" - а есть ли он, этот внешний мир, вообще?
Любая идея, что проникает сюда, в здешней отравленной почве прорастает во что-то очень странное.
Старшему поколению – Степану Трофимовичу, Варваре Петровне и прочим – достались идеи либеральные. Они им нашли отличное применение. Ведь чем еще оправдывать свой эгоизм, наплевательство на весь белый свет, высокомерие и банальную злобу?

В руки к новому поколению приходят идеи социалистические, но и с ними творятся какие-то жуткие метаморфозы. Вот скажите, где именно у Фурье или Прудона было написано о том, чтобы уровнять всех в рабстве? Откуда взялся этот жуткий призрак общества бездушных автоматов? Откуда план уничтожить половину человечества ради благородного процветания второй?
Толкователи романа отчего-то пинают идеи. А ведь речь идет, между прочим, об идеях прекрасных – лучших из того, что породила человеческая мысль. Всеобщее братство, борьба за права, за свободу, за достоинство человека.
Критики забывают о том, как бессмысленно пинать зеркало, коли рожа кривая.
Ведь… ладно. Кто такие бесы? Кто они – те, которые кружатся и верещат, сбивая с пути?
Да оглянитесь же. Это ведь мы с вами. Это все то бесчисленное множество персонажей романа – дворяне, барышни, офицеры, чиновники, отцы семейств, местные «сливки общества», писаки, гимназисты, мамаши, крестьяне…
Все они по отдельности – люди неплохие и даже понятные. Но сливаясь в то, что мы зовем «социумом», они превращаются в какую-то бесовскую круговерть, где добро встречается реже, чем плутоний.

Это то общество, которое радостно воюет, устраивает погромы, бросает и калечит детей, отвергает слабых, отворачивается от грешников, поощряет беззаконие, лебезит перед силой и властью. Это больное общество, где люди развлекаются, наблюдая за чужими смертями и страданиями, где живут мелкими обидами и застарелыми комплексами.
Кажется, ведь мелочи. Но в романе прекрасно показано, как эти мелочи, цепляясь одна за другую, приводят город на грань локального конца света.

Очень, на мой взгляд, в этом плане характерно поведение самого «христианского» персонажа романа – отшельника Тихона. У него, чья жизнь, казалось бы, посвящена евангельским идеалам, не нашлось ни одного слова ободрения для Ставрогина. Он просто умыл руки - иди, мол, грешничек, удавись, а я лучше буду сидеть хороший и читать акафист.
Кстати, в отличие от тех же «Братьев Карамазовых», здесь нет места Богу. Ему бесполезно молиться – он не слышит. Ему бесполезно бросать вызов. Его словно нет.
Остается взывать из глубин, как в каноне на отход души от тела.
Но и это… ладно. Мой любимый герой – Кириллов, и в нем слишком много от того нового русского Христа, которого с таким упоением ищут в книгах Достоевского иностранцы. Кириллов всех понимает, всех прощает и всех – жуть какая – любит. Но и это человек, который просто надорвался, глядя на окружающие его страдания и бессмыслицу. Он нашел рецепт «от всего» - но на самом деле этот рецепт, как и любой другой, подходит только для него одного.
Ибо выхода, как я уже писал, не существует. (Time is a flat circle, если понимаете, о чем я).

«Бесы», пожалуй, самый мрачный и тяжелый роман Достоевского. И это одна из лучших книг, которые случались с мировой культурой вообще.

И, да, о нем можно говорить бесконечно.

Жесткая, мучительная даже книга, вгрызающаяся в мозг, обнажающая закрома человеческой души, полные плесени и паутины. В некоторые моменты, когда читала, даже возникало ощущение удушья от книги. Надо же, произведение небольшое, а какой впечатляющей силой оно обладает! Шаг за шагом разворачивается картина падения человека из-за болезненной привязанности к рулетке.

В моем окружении никогда не встречались люди, помешанные на игре или рулетке (увлечение всякими компьютерными игрушками, не переходящее в манию - не в счет). Может быть поэтому картина, нарисованная Достоевским показалась мне настолько эмоционально тяжелой, подавляющей. Рулетка в один миг может разрушить жизни людей, а само описание душных залов, бешеных глаз, загребущих рук, полного помешательства пугает своей яркостью и реальностью.

Редко встречаются книги, в которых симпатию не вызывает ни один герой. Мне сложно читать их. И не потому, что я склонна идентифицировать себя с персонажем, что я делаю исключительно редко - только, если сам созданный автором мир вызывает жгучее желание в нем оказаться. Нет, причина в другом - сложно читать произведение, в котором некому посочувствовать, некому сопереживать. Мне кажется, Достоевский не просто так обнажает перед читателем все отрицательное, что есть в благообразной с виду семье, он погружается в самую пучину человеческих страстей, вызванных жаждой денег, показывает ничем не прикрытые нарывы на ткани общества.

Странно, что мы не проходили "Игрока" в школе, а ограничились "Преступлением и наказанием". Даже не беря в расчет литературную ценность произведения, мне кажется, оно может послужить очень неплохой "прививкой" от страсти играть, от жажды легкой наживы.

ЗЫ А вообще, любопытные произведения выбирает себе Зеленоградский книжный клуб на прочтение - то легкую, милую, конфетно-романтическую "Апельсиновую девушку" Гордера, то депрессивно-мрачного "Ирока" Достоевского.

«Братья Карамазовы» – это плотный философский труд, замаскированный под простую тайну убийства. Это поле битвы идей, вплетенное в захватывающее повествование и окруженное трехмерными персонажами. Это сияющая звезда в сверкающем космосе русской литературы.

Кажется невозможным сопоставить психологическую проницательность Достоевского с огромным полотном, на котором построено это произведение. Рисуя историю одной семьи такой, какая она есть, со всеми противоречивыми эмоциями и поступками, со всеми перепадами настроения и сложными ситуациями, он не оставляет ничего недосказанного, повествуя о том, кто мы есть, и о том, что мы предпочитаем скрывать. Бесконечная война, в которой мы находимся сами с собой, колебания нашего ума, противоречия наших идей, конфликт Бога или не Бога – все это в нас. И Федор Михайлович остается непревзойденным в своей способности видеть человека одновременно изнутри и извне, проникать во все темное и жалкое в человеческой природе.

Достоевский обладает и редким даром создавать ярких, сложных и реалистичных персонажей, наполненных эмоциями, сомнениями и верой. Вы будете тронуты добротой молодого Алеши и абсолютным отсутствием зла в нем, поражены тревожными философскими вопросами Ивана и стремлением Дмитрия к искуплению. Отец Зосима заставит вас задуматься о том, что на самом деле означает любовь.

И если вы спросите меня, какая книга изменила мои представления о литературе, я назову вам эту книгу. Спросите меня о персонажах, на которых я буду ссылаться годами, и я назову вам Алешу, Ивана и Митю. Спросите меня об авторе, произведения которого я не прочь читать и перечитывать, и я назову вам Федора Михайловича Достоевского. Потому что это не просто красивое письмо. Это книга, которая станет частью вас.

Через сотни лет. Голоса

— Это гордость, Дуня?

Только в стране-мясорубке, пускающей собственных граждан на колбасу, могли додуматься до того, чтобы читать «Преступление и наказание» в школах да еще и писать по этой книге сочинения. Если же не брать в расчет очевидные садистские побуждения, то ничего не сходится.

«Преступление и наказание» и «Мастер и Маргарита» Булгакова — для многих самые яркие читательские впечатления школьных лет. Интересно, что книга Достоевского появилась в программе к 150-летию автора, в начале 70-х годов прошлого века. «Оттепель» и вольница уже закончились, начинался «развитой социализм». А тут, непонятно от чего, в школьной программе появился один из самых идеологически неудобных романов с его экзальтированным христианством и развенчанием «новомодных» революционных идей.

Остроумное предположение в том, что «Преступление и наказание» пустили в программу по линии профилактики правонарушений. Старух убивать нельзя, иначе придет капитан милиции и посадит тебя в тюрьму, если сам с повинной не явишься. Но скорее всего, роман Достоевского должен был показывать, до какой бездны доводил людей проклятый царизм.

Вот что пишут филологи. В романе «Преступление и наказание», согласно советским школьным программам, прежде всего, необходимо было подчеркнуть «боль за человека как основу авторской позиции, а также суровую правду изображения безысходности и одиночества «маленького человека» в безжалостном мире эксплуатации и угнетения».

Мне же кажется, «суровая правда» мало кого интересовала, а вот садизма было хоть экспортируй. Школьная программа прямо-таки по-свидригайловски решила показать беззаботным, счастливым, свежим 16-летним юношам и девушкам страны с населением в 250 миллионов душ, что жизнь не сахар, а смерть нам не чай. Что «маленький человек» на пяти сотнях страниц — это убийство четырех человек, непроглядная нищета, постыдная проституция, труп утопленницы, пуля в висок, петля на шее, щи с тараканами, помутнение рассудка. А еще жуткий сон воспоминание, как пьяное мужичье стегает по глазам неповинную клячонку и забивает ее насмерть. Эту книгу, в которой нам с вами говорят, что счастье покупается страданием, надо издавать исключительно в черной обложке и давать читателям под расписку, дескать, претензий не имею. А то мало ли… И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность.

1.

Позавчера, то есть 16 апреля 2014 года, житель Ленинградской области по имени Родион получил девять лет тюрьмы за убийство пенсионерки, отказавшейся дать тому в долг двести рублей и получившей за свой отказ топором по голове.

До суда в прессе писали примерно следующее. 28 июня 2013 года в железнодорожной бытовке мужчина обнаружил под кучей горящего тряпья свою 73-летнюю жену с раскрошенной головой. Женщину успели доставить в больницу, но она умерла, не приходя в сознание. По «горячим следам» местные Порфирии Петровичи задержали 43-летнего безработного Родиона Минченко, уроженца Вологодской области. Тот почти сразу сознался. Выпил, пошел к знакомой занять 200 целковых, получил отказ, разозлился и ударил ее топором по голове. Чтобы скрыть следы преступления, накинул на старуху бумаги и тряпки, попытался поджечь бытовку. Вот и весь разговор.

…в ходе ссоры с полицейским схватил нож и топор, затем он нанес потерпевшему множественные удары… после ссоры с родителями, которые просили сына бросить пить и устроиться на работу, дождавшись, когда те уснут, зарубил их топором… малолетнего сына, которому было всего 1 год и 7 месяцев, в рюкзак для переноски детей, и прихватив с собой топор, пришла к озеру, расположенному недалеко от деревни… топор был у щуплого 17-летнего Никиты — он не только отрубил голову, снял скальп, отрезал уши, нос и язык, но сыграл головой в футбол… как только они вошли, он быстро запер дверь, взял в руки топор и заявил, что медиков не отпустит…

2.

Мне было двенадцать лет, когда сорок пять лет тому назад я впервые прочел «Преступление и наказание» и решил, что это могучая и волнующая книга. Я перечитал ее, когда мне было 19, в кошмарные годы Гражданской войны в России, и понял, что она затянута, нестерпимо сентиментальна и дурно написана. На эту дрянь у меня нет свободного времени. А кто скажет, что это нуднятина – получит от меня в глаз! Спасибо Автору! Эта книжка, прочитанная в детстве, уберегла меня от МММ-ов, Хопров, Властелин и прочей сволочи. Меня вот Достоевский в антисоветизме укреплял… Какой дурак заставляет читать эту фигню в финансовом колледже? В университете я лекции с семинарами прогуливал, читая в это время того же Достоевского. С творчеством Достоевского я познакомилась в тринадцать лет исключительно благодаря желанию потешить своё ЧСВ. До того, как Раскольников убивает бабусю я дохожу, а дальше не идет. Люблю Достоевского, слушаю рок и волосы зеленые. Роман оставил ощущение как будто я заболел пока читал, а потом вернулся в обычный мир. Читать приказано было именно «Преступление и наказание». Какой это был кошмар для детской психики, в частности, моей. Я потеряла сон и буквально заболела. Как ни странно, но именно благодаря произведению «Преступление и наказание» я полюбила читать. В школе-то мне это произведение показалось мрачным, депрессивным. Читать не стала, а после того, как я лет десять отработала следователем в прокуратуре, то взяла и прочла ее снова. Так было захватывающе заглянуть в голову и мысли убийцы… Прочитав роман я понял что свидетелей нужно убирать сразу!!! Неплохо бы убийце Джона Леннона почитать ее - глядишь, что-нибудь дойдет. Вообще после этого произведения, кажется, я априори не посещая ни разу в жизни этот город, возненавидела Санкт-Петербург и его жителей. Ненавижу депрессию и серость. Он был актер провинциального театра. И когда он напивался, он шел в милицию. И громко плакал. И причитал: Простите меня, люди добрые! Это я убил старуху процентщицу и сестру ее Лизавету!

— Гордость, Родя.

Какой абсолютно плотный текст! Такой плотный, что совершенно невозможно просунуть ни единую отвлечённую, постороннюю, не связанную с читаемым текстом мысль. Или чувство. Или ощущение. Вообще ничего нельзя. Потому что сразу разваливается эффект присутствия, эффект нахождения в одном месте с нашими героями и практически соучастия в их разговорах, ссорах и спорах, метаниях и терзаниях... Конечно, это ощущение плотности текста усиливается ещё и некой старомодностью, а то и архаичностью литературного языка. Порой некоторые предложения приходится сначала привычно пробегать глазами, потом прочитывать их внутренним монологом, а потом добавлять полушёпота, чтобы уже посредством произносимых звуков окончательно понимать говоримое персонажами книги. А это уже теперь совершенно непривычно и диковато (то ли дело множество современных книженций — махнул глазом по странице, и можно переворачивать! Причём зачастую не только страницу, но и саму книженцию...) :-)
Знаете, чему я завидую, читая эту книгу? Умению автора и его героев не врать самому себе. Смотреть на себя не через преломляющую призму и не через очки любого цвета и оттенка, а неприкрыто говорить себе и другим о себе же правду, самую простую и ужасающую в своей правдивости. Ведь каждый из них, в принципе, знает самому себе истиную цену, и видит своё собственное "отражение" не искажённым и не замутнённым. Хотя многие из героев и персонажей привыкли к "ролевым играм" на публику, а отдельные "личности" попросту погрязли и полурастворились в играх такого рода. Этакий непитательного вида и содержания бульон-коацерват получился... Однако же и полностью освободить самоё себя от исполняемых в этом театре под названием "Жизнь" ролей почти никто из "игроков" не хочет, не стремится. Разве что Алёша Карамазов искренен и открыт до предела, да и то лично я ему сохранение каких-то лично значимых для меня тайн не доверил бы, уж очень бесхитростен...
И, Боже мой!, какие тут кипят страсти! Причём страсти не внутри себя, когда душа скукоживается или разлохмачивается вдрызг, а внешне человек сохраняет некую видимость спокойствия и благопристойности, нет, тут всё происходит открыто, практически напоказ. Вот уж воистину страстотерпцы... Целый трактат "О страстях" получился, в четырёх книгах (в дополнение к уже существующему).
Совершенно не хочется писать о разного рода богоборческих, богоискательских, богофильских и боговерческих Идеалах и Идеях, содержашихся в этой книге. Равно как и о идеях и идеалах нравственной и этико-моральной модальности. Потому что обо всём этом и сказано и написано столь много и столь профессионально, что все собственные рассуждения на эти темы могут показаться, а скорее и не показаться, а оказаться жалкими и несовершенными. Конечно, главы "Бунт" и "Великий Инквизитор" потрясают и обнажают самую суть и сущность, но вряд ли мои личные комментарии к ним могут что-то добавить или обострить в написанном Достоевским. Могу только сказать, что эту книгу я читаю в возрасте уже довольно далеко за пятьдесят, и при всём при этом она воспринимается и свежо и современно и актуально. И, конечно же, многие ситуации и рассуждения автора и героев книги примеряются на самого себя, а кое-что в прочитанном попросту узнаётся или вспоминается как что-то глубоко личное и полуинтимное. Что ж, тем и велик и уникален Достоевский — своей универсальностью и вневременностью.
Вряд ли эту книгу стоит читать молодым людям в возрасте лет этак до 18, а то и до 20 (хотя речь в этом случае может идти только о возрасте психологическом), ибо сомнительно, что на несозревшую душу слова и строки этой книги окажут должное воздействие.

«Братья Карамазовы» – это одно из тех произведений, которые в рекламе не нуждаются. Его читали и будут читать, что бы ни говорили рецензии. На него действует тот загадочный социальный механизм, распространённый среди читателей, называемый «все уже читали, а я ещё нет». Даже более того, оно оставляет в душе чувство, сравнимое с совершением чего-то важного в жизни. Вы закрываете книгу и понимаете, что ни одна минута чтения не прошла даром, а это чего-то да стоит. Вот только всё в нём на вкус горькое, даже периодически мелькающий юмор. На книгах Фёдора Михайловича вообще можно смело писать: «Осторожно! Депрессия, тоска и сильнейшее книжное похмелье». А на моей рецензии стоило бы где-нибудь приписать, что возможны спойлеры.

Достоевского я всегда изо всех сил пытаюсь прочитать быстро. Каждый раз пытаюсь, и каждый раз не получается. Не в том дело, что мне что-то не нравится и хочется от него поскорее избавиться, наоборот, Фёдора Михайловича я уважаю всем сердцем, но удовольствие от его книг могу получать примерно настолько же, насколько человеку может быть приятно получать заботу во время болезни: прекрасно чувствовать внимание и отдыхать, но как же, чёрт возьми, плохо временами. Странное дело, но плохо становится не столько из-за того, о чём ты читаешь, не из-за судьбы персонажей, как обычно, а от мыслей, которые косвенно возникают при этом. И в моём случае это явно не те мысли, которые Достоевский хотел бы вызвать в читателе. Яркий тому пример религия. Фёдор Михайлович был человеком глубоко верующим, убеждённым, что православие – сама душа русского народа, что главное зло – это безверие. А меня его слова и примеры из Библии повергают в атеистические настроения. Но это уже вопрос сугубо личный, к книге не относящийся, по крайней мере, к этой.

Я больше склонен считать «Братьев Карамазовых» книгой не об отцеубийстве, а просто об убийстве. Никто из персонажей семьёй убитого себя не чувствует, ни о каких родственных привязанностях речи не идёт, максимум – о симпатии, которую могут испытывать друг к другу даже просто знакомые. Впрочем, не само убийство здесь важно, как его ни назови, а те морально-нравственные терзания, которые оно порождает. Герои действительно раскрываются только после того как трагедия происходит. Почти все. Кроме Алёши. Того самого Алёши, которого Достоевский зовёт своим главным героем. Когда утихают эмоции и мысли после последних глав, когда постепенно перестаёшь задаваться вопросом о возможности Митиного побега и выздоровления Ивана, вдруг обращаешь взгляд на Алёшу, который практически всё время остаётся в тени событий.

Сейчас ни для кого не секрет, что «Братья Карамазовы» – это только часть большой истории, центром которой и должен был стать Алёша. Первоначально замысел носил название «Атеизм», после трансформировался в «Житие Великого грешника». Сохранилась масса писем и черновиков, посвящённых идее, работе над которой Достоевский отдал не один год. По словам самого автора, это должно было стать его величайшей работой, но, увы, судьба распорядилась иначе. Сложно сейчас судить, какая жизнь ждала бы Алёшу в дальнейшем, но для того, чтобы уяснить себе, что лёгкой она не будет, достаточно одного названия. Хотя, что там греха таить, достаточно и одной только фамилии Достоевского на обложке. Но тем интереснее наблюдать за молодым и всё ещё полным светлых надежд персонажем, искать за едва ли не чрезмерной положительностью первые проблески «Великого грешника».

«Братьев Карамазовых», на мой взгляд, нужно прочитать хотя бы раз в жизни. Не потому, что «все уже прочитали», не ради того самого чувства, будто взобрался на огромную гору, не только потому, что здесь потрясающие колоритные герои и цепляющая история. Достоевского безжалостно заставляет читателя думать. Поэтому так сложно читать его быстро. Но читать его всё-таки нужно, чтобы хотя бы начать искать ответы на вопросы, которые вы даже не думали никогда себе задавать.

Сильное произведение, но сложночитаемое, первое, что смущает - объем, не все могут осилить такое гигантское произведение, при чем с достаточно небольшим количеством героев и почти без географического перемещения. Второе - депрессивность повествования.
Хочется сразу сказать, что лично у меня сложно складываются отношения с произведениями Достоевского, а после детального анализа его биографии, так совсем все становится грустно, постоянно накладываю самого автора на его героев, происходит это подсознательно. Все, что мне доводилось читать Федора Михайловича, оставляло неизгладимое впечатление, при чем очень горькое, но при этом с информацией для размышлений, так что за данный роман я бралась предчувствуя, что он будет сложным для меня.

Мне очень не понравилось отсутствие динамичности, то, что только в самом начале все идет стремительно, а большинство романа рассказывает о достаточно коротком периоде и в основном однообразно как в тематическом так и в стилистическом смысле. Мне показалось, что сюжет сильно затянут, я не читала историю создания, но что-то мне подсказывает, что для большего гонорара нужен был большой объем.
А теперь то, что понравилось, мысли которые порождает роман, его герои, их жизни и сами события. Можно найти много информации для размышления, есть интереснейшие диалоги о которых можно думать много. Персонажи с одной стороны понравились, но с другой, они вышли какие-то однобокие, однообразные, вроде и не пустые, но при этом и не выдающиеся, периодически слишком похожие на реальных людей. Но слишком много пороков показано в героях, слишком много для меня... Очень странно для такого большого произведения, что в нем нет ни одного трудолюбивого героя, да светлая личность есть, Алексей Федорович на нее претендует, но трудолюбивым, талантливым или умным его не назовешь, а жаль...
Подобная литература явно не моё, но при этом считаю, что такую классику должен знать каждый.

Достоевский давно и прочно занял в моей жизни позицию любимого отечественного классика. Но при том, что полюбила я его с первого произведения, прочитанного без малого более 15 лет назад, до сих добралась я далеко не до всех его книг. Дело в том, что читать его залпом невозможно, есть риск оказаться самому в заведении с желтыми стенами. Надрыв, который есть во всех его книгах, истеричность героев, которая заражает тебя самого — все это лично мне нужно потреблять в меру. Плюс есть книги, которые прочел и потом ходишь и долго размышляешь о прочитанном, книги, которые тебя не отпускают, с Достоевским же все еще сложнее, он вызывает у меня столько мыслей уже во время чтения, что приходится откладывать книгу в сторону когда на несколько часов, а когда и на пару дней. Так вышло и здесь. Братьев я читала долго, отпускать меня они походу будут еще дольше, но так в том и кайф!

Вышло длинновато, так что убираю под кат

Что самое удивительное, о сюжете я умудрилась каким-то образом не знать ничего, кроме того факта, что это реально крутой триллер, как мне его охарактеризовала знакомая, закончившая филологический факультет. Ну и в центре сюжета будут братья, что очевидно из названия. Тем интереснее было читать, особенно последние главы, там уже меня прям подмывало перелистать страницы и заглянуть в концовку, дабы узнать приговор Митеньки. Вообще, концовка это нечто! Книга очень сильная, но речь прокурора, речь адвоката, последняя речь Алеши Карамазова это уже просто нет слов, позвольте только, Федор Михайлович, выразить Вам свое глубокое почтение и восхищение, их можно выписывать целиком и крутить в голове снова и снова.

Но вернемся к началу. Три брата, три сына Федора Павловича Карамазова, личности достаточно мелкой и мерзенькой, сластолюбца, дебошира и пьяницы. Дети, рожденные двумя его женами остаются на попечении абы кого, так как сам папенька увлечен только пьянками и развратом, благо есть на что кутить. И вот это есть на что в итоге не дает покоя его выросшим сыновьям, так как с наследством там все так запутано, что сам черт ногу сломит. Сам родитель считает, что никому он ничего не должен, сыновья (пусть и не все) считают иначе. А тут еще и седина в бороду, бес в ребро, хотя бес там в принципе всю дорогу и до седин сидел, но под старость совсем переклинило бедолагу. Пускает похотливые слюни на местную падшую женщину, совсем молоденькую Грушеньку, в которую влюблен и его старший сын Дмитрий. А у Дмитрия есть невеста, приличного общества дама Катерина Ивановна, в которую влюблен средний брат Иван. Короче, тут даже не любовный треугольник, тут такая запутанная фигура, какой не каждый бразильско-мексиканский сериал может похвастаться!

И все это с классическим достоевским надрывом, который может закончиться только смертью, помешательством или тюрьмой, по-другому его герои не могут. Они рыдают, заламывают руки, бьются в истериках, бьют себя в грудь, крича из последних сил, жить в таком ритме нельзя, а вот страдать можно. И чем дальше, тем сильнее страдания. Под конец Митенька Карамазов уже откровенно ассоциирует себя с Христом:

Вообще тема религии здесь одна из ключевых, через первую половину романа, мне кажется, человеку, не очень заинтересованному в ней, достаточно скучно будет пробираться. Но мне повезло, тема мне интересная, а потому снова много мыслей и размышлений, которые все же придержу при себе, так как считаю, что вера вещь глубоко личная, даже интимная. Скажу только, что меня очень зацепила история загадочного незнакомца, оказавшегося убийцей, из воспоминаний о юности старца Зосимы. Мозг порой проводит очень необычные параллели, так что в голове у меня при чтении этого эпизода в унисон звучала история из «Счастливого брака» Кинга. Должны ли за тяжкие грехи страдать близкие преступников? Как жить женам и детям убийц? Стоит ли правда того? Очень сложная дилемма, над которой я до сих пор размышляю и не могу сделать окончательный вывод, да пожалуй и не смогу, все сложно и двояко.

Что касается героев, то отдельно хочется поговорить о женщинах романа. Катерина Ивановна и Грушенька, вот любит автор сталкивать лбами высокоморальных особ с девушками если не легкого то, скажем так, облегченного поведения. Но, если в том же «Идиоте» я хоть и симпатизировала больше одной, но и вторую в чем-то могла понять, то тут Катерина Ивановна почти сразу попала в мой личный топ бесящих героинь из классической литературы, в тройку не вошла, тех лидеров все же сложно подвинуть, но в десятке точно. Ух как она меня бесила! Вот нехорошо использовать обсценную лексику в отзыве на классику, но кроме как пи...страдалицей я ее назвать не могу! Полностью согласна с характеристикой, которую ей дает Иван:

Она любит свою жертву, свой подвиг, она любуется собой и своими поступками, она очень горда и высокомерна, она презирает всех и вся, недостойны они быть с ней на одной ступени. Как показательна ее первая встреча с Грушенькой! Она, такая вся прекрасная и всепрощающая, всепонимающая и по-христиански добродетельная принимает у себя, несмотря ни на что, эту падшую девушку, целуется с ней и обнимается. Но куда девается вся эта ее доброта и всепрощение, когда она не получает ответного отклика? Вот она уже с пеной у рта орет «тварь!», показывая свою истинную натуру. Таким людям надо чтобы ими восхищались, перед ними преклонялись, добрыми они могут быть только на публику, зная, что их доброта оценивается, пади перед ней Грушенька на колени и залейся слезами, да она б для нее все сделала, упиваясь собственной добротой и величием. Так что тварь тут, имхо, одна.

Грушенька, конечно, тоже не подарок, но в принципе понятно, откуда это у нее. Несчастная первая любовь, которая поломала ей жизнь и заставила, засунув все свои эмоции подальше, быть содержанкой дряхлого старика. Тяжело жить, зная, что для большинства она тварь, просто потому что один раз оступилась, поверив другому человеку. О да, такое должно быть наказано, общество будет порицать и в то же время с любопытством наблюдать за ней, ведь надо же о чем-то посплетничать. Поэтому ее я понимаю. Называете мне тварью и продажной, так и буду такой! Буду злой, буду мучить людей, буду играть с мужиками, которые до этого играли со мной! - вот ее истерика, ее надрыв. Она глубоко несчастна и мстит, мстит всем, кто ей попадается, за свою поломанную жизнь. Но и смотрит на себя она довольна честно, сама признает свою злобу и мстительность, не любуется собой и своим поведением. Жаль, что осознание того, что все еще возможно в ее жизни приходит слишком поздно...Хотя... Кто его знает, что там было дальше. Все же произошедшее не то чтобы изменило, а скорее заставило взглянуть на себя и на свою жизнь пристальнее и глубже и Дмитрия Карамазова, и Грушеньку, и многих других героев этого романа. Может, и есть у героев второй шанс, все же они молоды и не перешли определенной грани, за которой уже бы не было возврата.

Чем больше пишу, тем больше осознаю насколько эта книга шедевральна и глубока, не знаю сколько раз надо ее перечитать, чтобы она уже не вызывала новых мыслей. Ведь сколько в ней еще даже и на первый взгляд, мной и не упомянутого. Все эти рассуждения о судьбе России, история мальчиков и Илюшеньки, Хохлакова со своей дочерью, Смердяков, принявший не одно, а два страшных решения, брат Иван, верящий в свою виновность, Алеша Карамазов, чей путь только начался... сколько же здесь еще всего! Тут не глаза, тут мысли разбегаются! Обо всем сказать невозможно, не написав как минимум дипломную работу. Так что, пожалуй, буду закругляться, и лишь еще раз напоследок восхищусь гениальностью моего любимого писателя!