Морфий. Повести. Рассказы

За Социалистической революцией стояли новые, иновационные и прогрессивные идеи, которые полностью поменяли весь мир, начиная от Европы, в которой рабочие получили огромные социальные привилегии продолжая нашей страной, в которой были рекордные темпы роста ВВП и заканчивая развитием космической отрасли и борьбой за Человека.. 40% мировой экономике построено на идеях этих ужасных революциогнеров, правда стоит на службе у капитала.

Так что крайне жаль, что творческая интеллигенция (вернее одна из наиболее распиаренных её частей)  слаба для понимания новых и прогрессивных явлений.

В рассказе повествование ведется от двух лиц рассказчика и доктора Полякова, дневник которого рассказывает историю морфиниста.

Рассказ о пристрастии, нарушенной психике, боли, зацикленность на женщине убитой морфием. Морфий в какой-то степени стал спасителем, но только по началу, а потом - проклятием.

Осознанность проблемы, которой нет решения на фоне политической ситуации в стране: разруха, революция. Можно сказать, что отражение психики доктора Полякова это отражение времени. Все изменилось и не подлежит изменению.

Дневник Полякова становится не только его исповедью и историей болезни, но и так же он спасает рассказчика, от будущей зависимости.

Тяжелая история, оставляющая холодный след, ощущение потери, страха и безвозвратно ушедшего времени.

Для подготовки к курсам перечитываю классику.
Добрался до "Морфия".
После прочтения стал искать рецензии в сети, но столкнулся с тем, что простые читатели (не литературоведы) трактуют рассказ как-то очень уж однобоко. Мол, Булгаков пишет про наркозависимость по собственным следам, о том, как наркотик "затягивает" и губит личность и т.д.
Подумалось, что не только об этом. Известно ведь, что Булгаков собирался писать исторический роман о 17м годе, но так и не взялся.
А что, если этот роман уместился у него на 40 страницах "Морфия"?..
Ведь, если чуть копнуть, понимаешь, что в рассказе повествуется не столько о гибели врача, сколько о гибели страны. Мощная реформаторская машина, запущенная Александром II, остановилась после его гибели, а империя погрузилась в реакционный угар опиоидного свойства - когда кажется, что все хорошо, но на деле из болотцев и топей наползают сумерки, а к окнам подкрадывается старуха с желтыми волосами и вилами. "Морфинизм" правительства изредка прерывается психотерапией вроде революции 1905 года или реформы Столыпина, но ни к чему не приводит - морфинист Поляков в рассказе убегает из психиатрической лечебницы, умыкнув у врачей оставшиеся запасы морфия, и гибель его становится неизбежной. Зависимость Полякова губит и его возлюбленную, чей муж остался в плену в Германии - что напоминает ситуацию 1916-17 гг., когда власть оказалась неспособна совладать с экономическим кризисом, сопровождавшим Первую мировую.
Доктор Поляков умирает, а рассказчик, Бомгард, занимает позицию ужасающегося наблюдателя. Так и Булгаков: его страшат кошмары революции, но сделать он с ними ничего не может.
Только и остается, что выносить диагноз.
______
Уж не знаю, СПГС у меня или, наоборот, я выступил Капитаном Очевидность. Но, как говорил Умберто Эко, любой текст открыт для интерпретаций. А мне приятно думать, что для Булгакова совы тоже были не тем, чем кажутся.