Семь смертей Эвелины Хардкасл

Трудно выиграть гонку, если боишься финиша.

я обожаю продажные натуры, они всегда остаются продажными.

Я таю, как свечной воск, растекаюсь лужей по полу, застываю, жду, пока меня отскребут.

«Надо думать не о старте, а о финише».

Мы прожили вместе пятьдесят лет, а я впервые улыбнулась в день его похорон и с тех пор не перестаю веселиться.

Гости вырвались из дома на свободу, предвкушая предстоящую бойню, и выглядят почти как люди.

– Вы были врачом, – кивает он. – Потом дворецким. Сейчас вы – богатый бездельник, а завтра будете банкиром. Но никто из них не имеет отношения к вашему истинному облику, к вашей индивидуальности.

По-моему, ненадолго расстаться с собой – великолепная затея. Я вам завидую.

– Завидуете?

– Да, конечно. – Эвелина утирает с лица дождевые капли. – Ваша душа сейчас чиста, доктор. Нет ни сожалений, ни страданий, ни лжи, с которой начинают день все остальные, глядясь в зеркало. Вы… – Она закусывает губу, подыскивая слово. – Вы честны.

- Надеюсь, что Мадлен скажет, кто вручил ей записку. Может быть, она ее прочитала.

• Никаких "может быть"! Мадлен - парижская камеристка. Она наверняка считает, что чтение чужих писем входит в ее обязанности.

Хорошо и быстро не бывает!